– Я привезла таблетки для похудения.
Снова они.
– Может, лучше углём? Пища переваривается сутки же?
– Я не хочу слышать твои отговорки. Жду тебя у ворот.
Короткие гудки бьют по барабанным перепонкам. Чёрт, чёрт, чёрт!
Телефон падает в глубину портфеля. Я мигом бросаюсь в женскую раздевалку, чтобы заранее подготовиться к уроку физической культуры. Занимаю первую попавшуюся кабинку и судорожно стягиваю блузку через голову.
– Ай!
– Ой! – вскрикиваю я, откидывая блузку в сторону, – Извини, я не хотела!
Я задела локтем полуголую Лену.
– Всё в порядке.
И я спешу отвернуться, прикрыв глаза ладонью, ведь Лена стоит в одних трусиках и бюсте. Хоть это и женская раздевалка, пялиться на голые тела у меня нет привычки. Щёки горят от стыда. Неужели я задела её грудь? Какой вздор!
Похоже, отбросив нежданный инцидент, Лена говорит в своей обычной манере:
– Видела, Моррис пристаёт к тебе?
Я повернулась. Теперь она уже в форме, и я могу спокойно выдохнуть.
– Он просто идиот.
Девушка откидывает золотистую прядь за спину, а вторую придерживает рукой. Вмиг её рассыпчатая причёска собирается в единый конский хвост.
Вся красная, я выбегаю из раздевалки, стараясь выкинуть грязные мысли из головы. Зачем только Лена под руку лезет? Да и я не специально задела её.
Топот усиливается с каждой последующей секундой: ученики толпятся вокруг кабинетов. Из столовой слышится бряканье жестяных столовых приборов. Не утихающие сплетни разносятся в пространстве быстрее ветра, но я старательно пропускаю слухи мимо ушей.
Глава 4
Преодолев небольшое расстояние от спортзала до главного входа в школу, я, сморщившись, толкаю перед собой тяжёлую дверь. Свежий воздух тут же обдувает голый живот и заставляет мои волосы колыхаться, а по шее пробегают приятные мурашки.
Я вприпрыжку спускаюсь с крыльца, постукивая массивной подошвой кроссовок по каждой ступеньке. Смотрю вперёд – как я и думала. Мать уже перед воротами школы. Сидит в своей белой, переливающаяся радугой на солнечных лучах Тойоте.
По новенькой траве двое мальчишек гоняют небольшой мячик, который приминает земельные ручки. Колоски тихо гнуться вниз, когда судьбой им велено стоять до последнего. Над ухом торопливо пожужжала пчёлка, после чего устремилась вдаль.
Я подхожу всё ближе, и с каждым последующим шагом моё дыхание прерывается всё чаще. Спустя несколько десятков метров я уже в сантиметре от водительской двери. Тонированное стекло медленно уходит вниз, вырисовывая передо мной лицо матери. В её солнцезащитные очки попал яркий лучик, и я чуть поморщилась.
– Чего ты кривляешься? – недовольно хмыкнула она, потирая нос.
– Просто так.
– Это дурная привычка, Кэтрин.
Её руки ускользают вглубь кожаной сумки. Ключи с мелкими монетами прерывисто пропели в такт