9. Домой!
Вера Сергеевна ничего не заподозрила. Проведя свой регулярный обход по классу, в целях проверки «домашки», она, просмотрев мою тетрадь, лишь одобрительно хмыкнула и перевела взгляд на тетрадь Тани. Фух, пронесло! Как только она, закончив обход, вернулась к доске объяснять новую тему, Дима взглядом показал мне, что его она тоже не «спалила». Славненько.
Урок прошёл сносно. Проходили переменные. Задали немного, так что я был доволен. Что ж, осталась литература, последний урок на сегодня. Напомню, мы проходили творчество Есенина, и на дом нам поручили выучить любое его стихотворение. Буду сегодня рассказывать «ты меня не любишь, не жалеешь…».
Едва войдя в класс под звуки звонка, наш препод, Владимир Михайлович (мы звали его просто «Михалыч) объявил, что сейчас будем слушать стихи. В нашем исполнении. Усевшись, он потянулся к журналу. Лишь бы не спрашивал по алфавиту!
Ой, я до сих пор не сказал вам? Я Агеев. Максим Агеев. Так что в моих интересах, если наш препод и, по совместительству, классный руководитель, начнет свой опрос не в алфавитном порядке.
Владимир Михайлович был нашим «классным» с 5-го класса. Вел он русский язык и литературу. Наш класс был редким исключением, так как мало кому в нашей школе выпало, чтоб их классруком был мужик. Говорили, что нам несказанно повезло.
Оно, может, знаете, действительно так. Сравнивать было нам не с чем, но с Михалычем нам было, по крайней мере, легко, это точно. Он был, так сказать, на одной волне с нами. Не совсем старый, с приличным чувством юмора. Словом, с «классным» нам, пожалуй, и впрямь повезло.
Пробегая глазами строчки стихотворения, поглядываю искоса на Диму. Дрожит, бедолага! На перемене он обмолвился, что «забил» на стих и ничего дома не учил. Надеялся, что сегодня его не спросят.
Таня же выучила «сукиного сына». Сейчас вовсю повторяет про себя слова. Да уж, не представляю себе, что со мной было, сиди со мной не она, а Аня Кретова. Бедный Дима.
С улыбкой вернувшись к своему стихотворению, боязливо поглядываю на Владимира Михайловича, мысленно моля, чтобы сперва он не вызвал именно меня. А лучше вообще не вызывал бы меня сегодня. «Литры» до вторника не будет, так что я бы выиграл себе пару дней времени. Чтобы ещё лучше выучить и как следует рассказать.
– Рудова! – громоподобно возвестил Михалыч. Я аж подпрыгнул. Таня, ничуть не смутившись, приподнялась с места и уверенной походкой пошла к доске. Не дрейфит, думаю я.
Остановившись у доски и повернувшись к нам всем лицом, Таня объявила, что читать сейчас будет «сукиного сына». Михалыч, услышав это, предложил ей начать. Мы же умолкли, давая ей слово.
Как я уже вам рассказывал, Таня была знайкой, «заучем», «ботаном», ну, или как там ещё называют всех тех, кто до боли прилежно относится к учёбе. Круглой отличницей она не была, но усердия прилагала немерено. Всего пара четверок. Одна или две.
Девушка она, опять же, красивая,