Односерийный фильм снимался в течение трех лет, что по меркам советского кинопроизводства было исключительным фактом. Сказались изначальные трудности с утверждением сценария, сложные комбинированные съемки. Птушко придумал изощренную бутафорию: дубовые пни, которые одной рукой поднимал Муромец, «бокал чеканного золота», который богатырь «по ходу действия раздавил, сжав его рукой» 21. Также производство тормозила необходимость перед каждой съемкой накладывать сложный пластический грим и вмешательства цензуры.
1 августа 1956 года «Илья Муромец» был продемонстрирован авторскому коллективу и сотрудникам Мосфильма. Буквально через два дня сценарист Михаил Кочнев написал директору студии режиссеру Ивану Пырьеву гневное письмо: «Высокий долг (в авторском варианте подчеркнуто красным карандашом, – прим. В.Х) перед миллионами зрителей и перед подлинным искусством, а также чувство уважения к всемирно известному героическому эпосу, легшему в основу картины, не дают никакого морального права вылезать на широкие, или узкие экраны с таким крайне несовершенным произведением». Дальше он констатировал: «фильм загублен… Никакой поспешной штопкой и шпаклевкой не поставить его твердо на ноги» 22.
Подобное письмо-навет еще совсем недавно могло бы звучать как приговор. Ведь сценарист утверждал, что режиссер помимо всего прочего нарушил положения марксистской исторической науки, а «увлечение непомерной машинерией сделало фильм подобием мультипликационного ублюдка»23. Через день Кочнев написал еще одно письмо, в котором «смягчился», потребовав восстановить все исключенные из сценария по разным причинам эпизоды. Фактически Кочнев предлагал переснять «Илью Муромца» как большое историческое кино для взрослых, подобное «Александру Невскому» и другим шедеврам жанра.
Однако времена были уже другие. По указанию директора Мосфильма Пырьева был подготовлен развернутый ответ сценаристу, при подготовке которого тщательно штудировались все предварительные замечания историков. Студия отказалась обсуждать со сценаристом любые изменения. Кочневу напомнили, что его сценарий «написан на основе русского былинного эпоса, что подлинным его автором является русский народ»24. А в самом сценарии имеются фактические расхождения с исторической фактурой, на которые изначально указывали научные консультанты.
Едва отбившись от разгневанного сценариста, студия и режиссер столкнулись с новой проблемой. В картине очень ярко были показаны враги Руси – кочевники тугаре. Многим запоминался зловещий Калин-хан (в исполнении узбекского актера Шукура Бурханова), сидевший на горе злата и драгоценностей25. Изобретательность режиссера сыграла с ним злую шутку. Недоброжелатели стали говорить, что картину с такими образами нельзя показывать в многонациональном СССР.
Осенью 1956 года студия организовала допремьерные показы картины для историков. На