София поднялась к Манежной, вошла в переулок и пошла вверх, поднимаясь к городу. Зине только это и было надо. В сумке ее, на связке ключей от квартиры и кабинетов в институте, всегда было кое-что прикреплено – то, что ей удалось утаить, а человек, которому она должна была это вернуть, так ничего и не заметил.
Это была универсальная отмычка, которую когда-то, еще в прошлой жизни, Зина брала у следователя Матвеева, в числе других разных. Все остальное она вернула, причем специально занесла ему на работу, чтобы не говорить на личные темы, а вот одну отмычку, универсальную, подходящую ко всем дверям, оставила себе.
Внешне эта отмычка не привлекала внимания – она выглядела как самый обыкновенный ключ, разве что с несколько необычной резьбой. И только одна Зина знала, что это такое на самом деле.
Правда, Виктор, случайно взяв связку ключей Зины, удивился: что за ключ такой странный? Но она сказала, что это от институтской лаборатории. И Барг поверил ей.
Матвеев тоже не заметил пропажи отмычки – он был так расстроен приходом Зины и так пытался обелить себя в ее глазах, что не глядя бросил всю связку в ящик стола.
Но Зина тогда не дала ему говорить на личные темы, хотя и видела, как ему этого хочется. Следователь Матвеев навсегда оставался в той, другой жизни, с ним было покончено.
Таким образом у Крестовской сохранилась эта такая нужная вещь. Мешкать было нельзя. И Зина самым решительным образом вошла во двор, стараясь держаться уверенно, по опыту зная, что уверенность отсекает лишние вопросы и взгляды.
Однако прятаться было не от кого – двор был пуст. Единственный живой обитатель – черный кот, сидящий на ступеньке веранды, лишь слегка скосил на Зину ленивый зеленый глаз.
Она достала из сумочки связку ключей, нашла отмычку и принялась открывать дверь. Отмычка сработала идеально – старая дверь была оснащена таким же старым допотопным советским замком, а с такими справиться никакого труда не представляло. Крестовская распахнула дверь и вошла внутрь.
Она оказалась в узенькой прихожей веранды, одновременно выполнявшей роль кухни. По опыту своей работы на Слободке Зина знала, что во многих старых одесских квартирах вход идет через кухню, хотя это очень неудобно. Похоже, эта квартира не была исключением.
Внутри этой убогой пристройки стоял отвратительный запах гниющих объедков. Зина присмотрелась – единственное окно, выходившее во двор, прикрывала рваная грязная занавеска. Под окном стоял кухонный стол, заваленный грязной посудой и пустыми бутылками из-под вина, водки, пива.