– Я в том числе поэтому люблю собак. Они отлично умеют слушать.
Дядя Реджи плюхается в траву рядом со мной, хотя на улице сыро. Его спортивные штаны тут же пропитываются росой.
– Я тут подумал: может быть, приготовить вам всем ужин? Что ты больше всего любишь?
– М-м-м… что угодно, лишь бы не тофу. От тофу меня однажды очень сильно тошнило, а потом Космо попробовал немного, и его тоже тошнило… Да и вообще оно невкусное.
Дядя Реджи задумчиво кивает со словами:
– Без тофу. Понял.
– Но Космо очень нравится сыр. Сэндвичи с сыром на гриле. Кесадильи. Что угодно с моцареллой.
– А ему стоит есть сыр?
Макс запрокидывает голову, потом наклоняет вперёд:
– Наверное, нет.
Это правда. У меня такие газы, что от них из комнаты все разбегаются. Иногда я сплю, а потом просыпаюсь в вонючем облаке, и очень трудно понять: это был я, или всё-таки какая-нибудь другая собака прокралась в дом, пукнула и сбежала. Макс зажимает нос со словами: «Космо, какая гадость», и мы громко смеёмся, пусть даже я и не всегда виноват.
Дядя Реджи говорит:
– Думаю, сэндвичи с сыром на гриле я как-нибудь сооружу.
– Только… – говорит Макс. – Только… не оставляй тарелок на столе. Мама с Папой постоянно ссорятся из-за посуды.
Дядя Реджи закусывает губу и произносит:
– Я запомню.
Мы немного стоим молча, а потом у нашего почтового ящика останавливается жёлтый автобус. Макс закидывает портфель за спину, взбегает по ступенькам и робко машет нам своими прекрасными руками.
– Научись там всякому! – кричит дядя Реджи.
Я много лет думал, куда же Макс ездит с целым рюкзаком настолько безвкусных вещей. Сначала я думал, что школа – это что-то типа собачьей передержки. (Большие будки. Много верёвочных игрушек. Прогулочная зона с травой и маленьким бассейном для плавания.) По большей части я был неправ, но я всё же знаю, что у Макса в школе есть друзья. Два лучших друга, Чарли и Зои – замечательные люди, которые всегда помнят, что меня можно гладить по голове. Макс говорит с ними, не запинаясь. Каждое лето мы вчетвером перекидываемся бейсбольными мячиками и ищем лягушек-быков в ручейке за домом Зои. Мы сидим у неё на крыльце, едим крендельки и слушаем ужасные звуки, которые издают птицы.
В последнее время с Зои я не виделся. Я опасаюсь, не связано ли это с тем, что в августе я облизал макушку её кота. Это просто прискорбная случайность. Никто даже не попытался меня выслушать.
Дядя Реджи гладит меня по спине круговыми движениями. Это очень успокаивает.
– Он очень хороший мальчик, ты знаешь?
Макс? Да! Макс – лучший мальчик. Когда я был моложе и боялся грома, Макс заворачивал меня в своё любимое тёплое одеяло. «Космо-буррито», – говорил он, прижимая мои лапы к груди и крепко обнимая. Мы сидели и раскачивались, пока облака не переставали