– Так, так, и что же дальше?
– Через полгода Дамдин вернулся. Но это был уже совсем не тот Дамдин. Этот был погружен в себя и отрешен от мира. Барону он заявил, что пришел к нему лишь потому, что обещал вернуться. И тут же заявил, что не будет более служить барону, поскольку должен служить одному лишь Богу. Барон вспылил, возмутился и хотел, было, расстрелять его, но, поразмыслив, успокоился, смягчился и отпустил бывшего ротмистра на все четыре стороны. Два года назад Дамдин объявился в Харбине. Он рассказал мне, что красные выгнали его из дацана в Агинской Бурятии, где все эти годы он служил Богу, а сам дацан разобрали на бревна. Он пытался воспрепятствовать этому, его избили и хотели расстрелять, но Бог спас, и ему удалось бежать. Красных он итак ненавидел, а после этого возненавидел люто и теперь считает, что его путь служения богу – это борьба с красными безбожниками.
– Чем он занимается сейчас?
– Служит в армейской контрразведке Хинганского корпуса атамана Семенова.
– Держите его в поле зрения, он может быть полезен нам
– Хорошо. Сергей Романович, позвольте спросить, так вы были знакомы с Унгерном?
– Да, я познакомился с ним при весьма щекотливых обстоятельствах, – Николаев чуть прищурился, напрягая память, – это было летом 1919 года. Мы захватили тогда Урал, взяли Пермь. Дорога на Москву была открыта. Казалось, последний рывок, последний удар и красное наваждение рухнет. Эйфория победы охватила всех. Но командующий Южным корпусом генерал Каппель Владимир Оскарович видел и другое. Плохое взаимодействие северной и южной группировки наших войск из-за удаленности командующего от театра военных действий, почти полное отсутствие координации на юге с армией Антона Ивановича Деникина. Как следствие – выйти к Царицыну и перерезать единственную на то время хлебную артерию большевиков не удалось. Красные оказали на юге отчаянное сопротивление, и все время усиливали там свою группировку. Каппель