– С богами я как-нибудь разберусь.
Нефер пожал плечами:
– Но у Египта уже есть царь.
Титхеперура презрительно махнул рукой.
– Та-Кемт – это глыба, которую невозможно сдвинуть, не расколов ее на две части. Две земли, две короны, два царя.
– Великий и могучий Верхний Египет? – Нефер уже не мог остановиться и потому постарался придать лицу самое простодушное выражение. – А почему только Верхний и Нижний Египет? В стране десятки номов, и в каждом свой бог, а может быть, и свой царь. Почему не дать каждому местному царьку столько власти над своим народом, сколько он способен поднять?
– Ты смеешься надо мной!? – первосвященник сделал несколько нервных шагов по комнате. – Номовая знать просто вонючее дерьмо! Если бы я не знал, что ты выучился в хижине отшельника, а не в этих школах, где учат ереси, я бы отправил тебя в каменоломни. Но ты мне нужен.
Первосвященник подошел к столу, взял бронзовый шарик и бросил его в серебряную чашу. Раздался звон. В комнату вбежали слуги.
– Подготовьте палаты кебех[36]. А ты, – первосвященник повернулся к Неферу, – иди в зал. Я буду говорить, а ты записывать. Это будет моя первая тронная речь.
– Речь царя? – сболтнул Нефер.
– Вон отсюда! – рявкнул первосвященник и надменно вышел из комнаты, неся впереди свой огромный живот.
Зал был набит битком. Ближе всех к креслу первосвященника стоял визирь Буль Бур, высокий худой человек с бритым, выпуклым черепом. Его серые глаза пристально смотрели в зал, время от времени в них появлялся холодный блеск. С другой стороны стоял смотритель палат Аменемхеб. Он превратил храмовые палаты в место непотребных оргий и зарабатывал на этом неплохие деньги. Рядом с ним переминался с ноги на ногу старейшина врат Фалех, торговавший из-под полы ливанским кедром, привезенным для ремонта храмов. Позади всех стоял еще один скриб и что-то записывал в свиток папируса.
Титхеперура плотнее запахнул на себе плащ и медленно поднял взгляд. Всех присутствующих охватил непреодолимый суеверный страх.
– Там, за этими стенами, думают только о жизни, – голос первосвященника подхватило эхо, – и видят лишь сегодняшний день. А боги и я видим день завтрашний.
Первосвященник вперил свой взгляд в потолок и произнес хриплым голосом:
– Да, я разрушаю. Но я и строю. Невозможно сразу заменить старое новым, ибо тогда страна останется без закона и обычая, обратясь в сборище одичалых негодяев. Я начну с Фив, превращу их в город, открытый всему миру, связывающий народы Внутреннего моря и Великой Зелени с глубинами Африки. Я расширю границы познаваемого мира далеко на Юг. Я сохраню в золотых саркофагах мумии всех царей Египта, которые сейчас свалены в кучу в одной из пещер Долины царей, – Титхеперура медленно обвел взглядом зал. – Храмы Луксора и Корнака станут самыми величественными в мире. Я восстановлю храм великой царицы Хатшепсут, и это место станет угодно богам. Я создам хранилище рукописей. Я уже отдал приказ переписать самые древние папирусы. У меня