– Ты знаешь, что это не я,– спокойно ответил он.
– Почему ты сказал, что его нет?– гнев в голове сменился отчаянием.
– Твоя семья не единственная уже,– пояснил он. Его голос вздрогнул, я подняла на него взгляд, его лицо оставалось спокойным.– Семьи Ольги нет, семьи уборщицы нет. В их домах все, так же как и у тебя, так же работает холодильник, кое-где был включен телевизор. Но ни животных, ни домочадцев нет.– После его разъяснения легче не стало. Мысль о том, что смерть так близка, леденила душу. Очень страшно умирать. Так рано. Я уткнулась ему в грудь и разрыдалась.
– У тебя есть еще родственники?– Спросил он, после того как рыдания стихли.
– Не знаю, где моя мама,– всхлипнула я.– Мы давно потеряли связь.
– Тогда давай соберемся и пойдем ко мне.
– К тебе?– Переспросила неуверенно я, подняв на него взгляд.
– А ты решила не бороться за свою жизнь?
– Как бороться? Какой смысл?
– Странная ты,– усмехнулся он.– Так ты пойдешь со мной? Учти, вслед за мной могут прийти и они.
– А родители твои?
– Они уехали, не переживай. Тебе помочь собрать вещи?
– Страшно возвращаться туда,– поёжилась я.
– Не бойся, я помогу,– наконец он высвободил меня из своих объятий и повел к дому.
Глава 8
В его доме, к моему горю, добавилось смущение. Я села на край кровати, сложив руки на коленях. В голове не было никаких мыслей, перед глазами видела тающее тело мачехи и ее застывшее от ужаса лицо. Что происходит? Во что мы вляпались?!? Что я тут делаю? Может, лучше было остаться дома. И пусть случилось бы то, что должно.
Вечером Никита буквально насильно вытащил меня на кухню, чтобы я немного поела. За столом мы сидели молча. Аппетита не было.
– Знаешь,– нарушил тишину Никита.
Я подняла взгляд на него. Он так же вилкой гонял макароны по тарелке, не поднимая глаз.– Я ничего не делал из жалости. Ты на самом деле дорога мне.
– Сейчас это уже неважно,– ответила тихо я, практически шепотом.
– Аленка,– наконец-то он посмотрел на меня.– Мне очень жаль твоих родителей, но теперь их не вернешь. Если даже сильно захотеть. Но для тебя жизнь продолжается.
–Ты ведь,– я осеклась, набирая в легкие воздух,– знаешь, что тут происходит. У меня ощущение, будто ты что-то не договариваешь. Как ты со всем этим связан? Кто ты?
– Ни черта не знаю,– после некоторого молчания произнес он.– Здесь начали происходить странные вещи. И кроме меня никто не видит их. Похоже на сумасшествие. Все это нельзя объяснить законами природы. Единственное, что я знаю, что должен быть рядом.– Он осекся, замолчав.– Должен быть здесь.
– Когда я вошла в спальню, где она лежала,– борясь со слезами, прошептала я,– ее бледное тело было сморщено, и было ощущение, что она плавится. Еще на ней были нарисованы непонятные знаки, и, чем больше она плавилась, тем ярче они становились. Не знаю, сколько времени прошло, но вокруг ее скелета