Петра. Наталья Минина-Magnalia

друга, обувая новую обувь и обязательно новую сумочку под цвет. А это тянуло за собой новую заколку для волос, часы и бижутерию. Мать злилась, когда я сопротивлялась этому безумию. Театр абсурда, в котором я должна была играть вместе с остальными, вводил меня в депрессию. Сама того не понимая, я чахла. Силы убывали с каждым днём. Я чувствовала, как превращалась в жалкое подобие самой себя. Это не могло длиться вечно. Сначала я перестала спать, потом начала отказывать от еды. Яркий свет раздражал так, что глаза слезились, а лоб покрывался потом. Я больше не могла вставать.

      Не было сил даже лежать. Аннабель каждый день приглашала докторов, которые только и делали, что выкачивали из неё деньги. Каждый выписывал мне всё новые и новые лекарства: кто от анемии, кто он пониженного содержания гормонов, а кто-то даже умудрился выписать мне антидепрессант, к которому у меня возникло привыкание. На медицинском языке это называется лекарственной зависимостью. Мать не сильно интересовалась тем, как проходят мои дни дома. Отчима и подавно это не интересовало. Аннабель страшно бесило то, что я продолжаю лежать и толком не могу объяснить, что у меня болит. Одна Лариса, «Лора», как называла её мать, проводила со мной сутки напролёт. Она понимала меня, видела, что со мной. В вежливой форме, она бедная, тщетно пыталась втолковать матери причину моего состояния. Но мать была занята работой. Предстояли новые гастроли. Летний тур по городам России и Ближнего Зарубежья. Перед тем как отправиться в своё турне, она привела мне врача. Психотерапевта. Он понравился мне с первого взгляда. Молодой человек, приятной наружности, аккуратно пострижен, учтив, и главное, ни слова не говорил о таблетках. Моя мать перепоручила меня ему. Теперь он – Владислав, проводил около меня дни и ночи. На договорённость между Аннабель и ним никто не мог повлиять. Да о чём это я? «Никто не мог повлиять»… а кому было влиять? Кого в этом доме интересовала я? Кого в этом доме интересовало мнение других? Для матери было три мнения: её, отчима и неправильное. Моё, как вы понимаете, всегда было неправильным.