– Армян!
– Армян….
Объятый любопытством Боренька высунулся из очереди, дабы ознакомиться с источником покорного вздоха. За спиной требовательного «акцента» обнаружилось женское личико, слишком измученное для явной молодости лет. Барышня покусывала тонкие губы, внимательно изучая служебные записи. Чёрный пиджак и водолазка тон в тон делали её похожей на….
– Ну точно – зрачок, – усмехнулся своим мыслям завмастерской, внимательно блюдя ситуацию у «правого глаза». – Зрачок, ей-богу, – он обернулся к другим стайным, но полёт его фантазии разделять никто не собирался. Более того, вон та донья в парике, провалившем тест на естественность, восприняла его улыбку на свой счёт и не в свою пользу.
Барышня в окне, оторвавшись от журнала, строго посмотрела на Бордюрова, и тому ничего не оставалось, как втащить непонятого себя обратно в нежелающую понимать очередь.
– В чём дело? – строго пропищал из неизвестности женский голосок.
– Да больного найти не могу, – устало ответствовала Зрачок.
– Давай я, – в поле зрения равнодушной очереди и заинтригованного Александра Александровича возникла утрамбованная в тёмно-синий сарафан фигурка. – Кого искать? – уточнила обладательница полной аки луна мордашки и красных, будто томатной пастой вымазанных, щёк, отчего её сходство с матрёшкой не терпело сомнений.
– Какого-то армяна.
– Армян, Армян, – радостно закивал чующий положительную развязку Акцент.
Бордюров недовольно поморщился: нет, сразу два зрачка в одном глазу – это слишком даже для воображалы Коромыслова, а того, все в училище знают, маффинами не корми – дай из доброй классики какую нелепицу сотворить. Мол, это, господа, артхаус.
– А что, удобно, – хмыкнул про себя завмастерской. – Не получилась постановка – так это зрители сами виноваты: не увидели глубины. Получилась постановка – им же лучше, меньше себя дураками будут чувствовать. Что ни говори, удачный жанр. Главное, побольше обмакнутых в современность эпитетов, навроде, модерновый, лимитированный и…, – он погрузился в наиглубочайшие воспоминания студенческого жаргона, – И… некаквсешний! – на этом Александр Александрович решил поставить точку, собственно как и на карьере режиссёра Коромыслова. И это уже в который раз.
– Как же мне его найти? – бормотала под нос-кнопку Матрёшка, елозя на стуле. – Фамилия у него есть?
– Армян, – услужливо подсказал предводитель очереди.
Барышня в чёрном, хлопнув себя по лбу, поспешила удалиться.
– Армян, Армян, – словно мантру повторяла Зрачок номер два, – Так вот же он – Армян Гурген Ашотович.
– Армян, Армян, – мужчина от нечаянной радости чуть не лишился акцента.
– Давайте паспорт, сейчас оформлю пропуск, четвёртый этаж, 402 палата, –залепетала Матрёшка, гробя и