– Ты разве не слышишь?
– Слышу, – ответит Художник, продолжая идти и с упорством искать взглядом своего собеседника, вглядываясь в каждый угол, в каждый кирпич, выделяющийся на фоне темных стен. – Прекрасно слышу.
– Тогда отвечай, как попал сюда? И вообще, хотелось бы знать, кто такой?
Художник молчал, пытаясь собраться с мыслями и подобрать нужные слова. Действительно, о чем он мог рассказать? О том, что рисовал и вдруг куда-то то ли улетел, то ли провалился? Кто этому поверит? Это же смешно! Хотя те видения и все, что произошло с Художником далее, были слишком правдивы, чтобы в них не верить. И картина – с чего Художник взялся за нее? Он же вынашивал идею нарисовать совсем другое, более близкое его настроению, ощущению и вкусам. Но он все забыл, и даже если бы хотел что-то изменить, то наверняка не смог бы найти в себе для этого силы.
– Я – Художник.
– Нет, ошибаешься, художник здесь я! – строго заключил кто-то.
– И я, – раздался другой голос, более хриплый, чем тот, что Художник слышал до этого.
«Значит, он здесь не один, их много, и я оказываюсь в меньшинстве. Хотя, что я волнуюсь по пустякам? Мне за другое нужно беспокоиться. А эти люди, кажется, настроены вполне дружелюбно, раз еще не схватили и не убили меня», – рассудил Художник и сделал еще один шаг вперед, туда, откуда раздавались голоса.
– Стой, ты сейчас наступишь мне на руку! – раздался испуганный хриплый голос.
Художник попятился назад.
– Отвечай, кто ты такой и откуда!
– Вы все равно не поверите, – ответил Художник. – А если не поверите, то и нечего рассказывать. Тем более, я уже все рассказал. И сказаны слова, и сорваны оковы.
Те, кто был там, в темноте, о чем-то шептались. До Художника долетели только обрывки фраз: «художник», «не верю, что художник», «пусть уходит». Послышались шорохи.
– Сядь, – скомандовал хриплый голос. – Слышишь? Сядь, расскажи, а мы подумаем, изгонять тебя или ты останешься вместе с нами.
– Я не хочу оставаться, – возразил Художник. – Меня ждут. Не знаю, зачем я сюда пришел, честно, не знаю.
– Сначала сядь, – Художник почувствовал, как кто-то с силой дернул его за руку и он, доверившись невидимому голосу и этой силе, сел на что-то твердое и довольно холодное. – Кто ты?
– Говорю же, я – Художник! Я написал картину, такую, какой не писал никогда и не собирался писать. А потом взглянул на эту картину, все закрутилось, я упал, меня куда-то потащило, а потом я отказался здесь. И пришел туда, куда меня тянуло, сюда. Просто, не знаю, как это объяснить, за мной кто-то следил, без слов меня сюда звал. И я пришел, ведомый этим взглядом, и еще чем-то…
Снова до Художника донесся шепот, на этот раз довольно взволнованный. Художник повернул голову в сторону, откуда раздавались голоса и шепот: на освещенной части пола он различил пять теней. Быть может, их было и больше, просто освещенная часть пола была по размерам