Дождь из пепла. Полина Евгеньевна Исаева

вихрем разлетелся в стороны, поглощая всех – врагов, таких же смертников, как и я, природу. В обозримом мной участке не оставалось ничего, чего бы не коснулся огонь, а когда крики стихли и не осталось ничего кроме звуков полыхающего поля боя, я поняла, что на этом все. Ноги подвели, и я просто рухнула на землю, смотря на небо. С неба падал пепел… был ли он просто от сгоревшей травы, или же это были и кусочки людей, которых я сожгла, мне было без разницы – на мгновение я порадовалась этому дождю из пепла. Тьма стала накатывать волнами и не давала возможности вынырнуть, да и кто бы пытался в такой ситуации… я утонула в объятьях темноты, словно они были для меня спасеньем и больше не хотела возвращаться.

      Находясь во тьме, мелькала яркими образами моя жизнь. Родители, брат, бабушка с дедушкой и деревня, в которой я любила проводить все лето. Но на все воспоминания словно наложили водяной знак – поле обгоревших трупов, в центре которого стояла я. Словно в пленке между кадрами проскакивали фрагменты именно той бойни, и от этого становилось дурно. Не хотела, чтобы те воспоминания стали причинять боль.

      Я была обычной студенткой журфака выпускного курса, уже работала по специальности несколько лет, иногда выбиралась на прогулки и вела простую жизнь. Таких как я можно назвать невидимками – мало с кем общалась на учебе, не была отличницей, но прочно закрепилась в верхних строчках листа успеваемости, ходила одна, так как тяжело сходилась с людьми.

      Моя семья не бедствовала, но я и не могла сказать, что мы были богаты, и потому после первого курса я пошла искать работу. Родители говорили, что это не обязательно, и я это понимала, но также знала, что лучше пройти путь стажера во время учебы, чем после неё. Мало кто хотел брать тихую девушку в стажеры, ведь журналистика предполагала яркий характер, но одна из компаний приняла меня и понеслись рабочие будни. Моя работа ограничивалась указаниями "принеси-подай", и думала, что так будет и дальше, но в один из дней девушка, что должна была принимать то самое интервью, попала в легкую аварию и не смогла приехать. Мы были на выезде, ждать кого-либо было невозможно и перед камерой посадили меня. Тогда из них никто не знал о моей выдержке и очень удивились, когда интервью с важным для нашей компании человеком прошло идеально с первого раза, а после мне предложили эту должность с хорошей оплатой труда.

      Тогда жизнь стала с одной стороны легче, были собственные средства, но и свободного времени совсем не оставалось – с работы на учебу, и бывало, что после обратно на работу. Но так жило много людей, я не была исключением. Жизнь настроилась в нужный мне ритм, всё было нормально. Летом я выбиралась к дедушке и бабушке в деревню. Несмотря на то, что мне было уже двадцать два года, я любила уезжать из шумного города в тихую деревеньку, любила сидеть подолгу на старых веревочных качелях под яблоней, любила ходить на озеро, я любила те моменты. И теперь они омрачались ужасными картинами, которые я хотела бы забыть…

      Последним кадром в калейдоскопе