Неужели Артур все-таки прав и он понравился ей? Такого просто не может быть. Этот нахал, хам, наглец – да во всем его длинном и тощем теле нет ни одной положительной клетки. Да, он очень необычен и говорит странные вещи. Но если подумать над ними… Вот уж чего она не собирается делать, так это ломать голову над его идиотскими парадоксами. Она может дать на отсечение руку, что кассету с этим текстом он вставляет в свой мозг всякий раз, когда встречает женщину, которую желает соблазнить. Вычитал эти мыслишки в какой-нибудь дурацкой книжонке, которых сейчас, как кроликов, расплодилось видимо-невидимо, а теперь выдает их за собственные измышления. И, наверное, есть немало дур, которые клюют на эти дешевые трюки.
Да как он только посмел произносить все эти неприличные слова в ее присутствии? Катя едва не задохнулась от возмущения. Ну, ничего, она покажет ему при следующей встрече, как относится к нему.
Катя почувствовала, что почти успокоилась, и в это мгновение вдруг снова поймала себя на том, что скука вновь стала вить в ней свое гнездышко. Запал негодования ослабел, а другого достойного для внимания объекта ни внутри нее, ни вне не было. Но она уже понимала: если останется в своем номере, то через некоторое время, подобно собаке на луну, начнет выть от тоски. А значит, она должна любым способом хоть как-то развлечь себя, дабы не позволить в ее мозгу слишком глубоко укорениться некоторым совсем ненужным ей мыслям…
Катя вышла на улицу. Было прохладно и пасмурно, ветер, словно тренируясь перед боксерским поединком, то и дело норовил ударить в лицо и к тому же бесстыдно пытался залезть под платье; нависшая над головой стая тяжелых серо-сизых туч грозила в любую секунду просыпать на землю огромные горсти дождевых зерен.
Она решила погулять по городу и, несмотря на непогоду, храбро отправилась в путь.
Город был маленький и какой-то унылый. Белые безликие дома образовывали узенькие, как пеналы, и извилистые, как русло ручейков, улицы, не давая себе труда по созданию нечто достойного, на чем мог хотя бы на мгновение зацепиться тоскующий по красоте взгляд. Не радовали и магазины, предлагая покупателям дежурный ассортимент курортных товаров. Она направилась к генуэзской крепости, вошла на территорию некогда мощной средневековой твердыни. Но, ни ощетинившие зубьями крепостные сооружения, ни останки старинных строений, ни даже замечательный вид на море и горы, который открывался со смотровой площадки, никак не могли поглотить ее внимание. Ее мысли витали совсем в другой эпохе и совсем в другом месте, нежели чем в том, где пребывало ее тело. Всегда любознательная к новым впечатлениям и сведениям, Катя позволяла рассказу экскурсовода почти полностью пролетать мимо ее ушей. Вместо этого она то и дело поглядывала на свои часики с ужасно медленно ползущими, как две старых и ленивых черепахи, стрелками.
Она вышла из крепости, снова зашагала по улицам, погружая ноги в ковер из толстых и мягких слоев пыли. Внезапно