Я был свободнее, смелее, мудрее, наконец. Я верил, что найду ответы на все мои вопросы, и находил! Мне кажется, этот пацан по-прежнему живёт во мне. Где-то очень-очень глубоко. Я с ним часто разговариваю. А, может, это и есть душа? То, что все время не дает мне покоя, главный мой критик, собеседник и друг. То, что, как те бурлаки на Волге, тянет меня – этакую баржу, перегруженную всякой дрянью, вперед, из тьмы к свету и не теряет надежды вытянуть. – Егор посмотрел на Максима смущенным взглядом и покраснел, как подросток. – Ух, заболтался я с тобой, аж устал. – Он вытер салфеткой лоб, взглянул на часы и воскликнул так громко, что люди за соседними столиками с тревогой посмотрели в его сторону. – Двенадцать часов! У меня же через полчаса деловая встреча! Какой же я осел! – Махнув рукой, он стал торопливо наматывать спагетти на вилку. – Макс, дружище, заговорил он с трудом в перерывах между жеванием. – Сегодня я подписываю очень важный для меня договор, а завтра. Завтра я хочу отметить это событие. Маленький банкет в маленькой компании! С тобой – четверо человек. Я очень хочу, чтобы ты пришел! Очень! – Повторил он выразительно, заметив выражение досады на лице Максима. – Не говори мне, что ты занят! Завтра воскресенье. Встреча будет здесь же. Местечко уютное, а повара – просто волшебники! Ты обязан прийти. – Егор вновь посмотрел на часы. – Все. Пора. Опаздываю. – Он вытер ладонью рот, похлопал себя по карманам пиджака и брюк; нащупав кошелек, с трудом извлек его и вытащил пачку смятых денежных купюр. Покопавшись в ней и рассыпав на стол не меньше половины денежных знаков, Егор, наконец, нашел то, что искал. – Этого хватит с лихвой. – Произнес он слегка осипшим голосом и шлепнул две стодолларовые купюры на стол. Затем сгреб в кулак деньги, разбросанные по столу, и резким движением руки запихнул их обратно в кошелек. – Не забудь, завтра в полдень. – Красное от волнений и спешки лицо Егора приняло строгое выражение. – Я буду ждать. Ну, все. Полетел. Взлетал Егор, кряхтя и тяжело дыша. Оторвавшись от стула, он вышел на взлетную полосу между столиками и полетел в направлении выхода медленно, но уверенно.
Прошло минут пять, Егор уже исчез из вида, а Максим все сидел неподвижно, устремив ничего невидящий взгляд в направлении выхода. Мысль о том, что он будет вынужден завтра убивать время в компании незнакомых ему людей сверлило его воспалённый от бессонницы и переживаний мозг. Он был тем человеком, о ком обычно говорят «нелюдимый»; и не то, чтобы не любил людей, и не то, чтобы любил. Он был слишком занят и для того, и для другого. Чувствуя себя раздавленным неожиданно свалившимися на него событиями, он не только ничего не видел, но и не слышал. Его неподвижный, подавленный вид привлек внимание официанта. Тот подошел к Максиму и, заглянув в его глаза, с тревогой в голосе спросил, все ли у него в порядке. Максим вздрогнул от неожиданности. – Все хорошо. Спасибо. – Ответил он, смутившись, и огляделся по сторонам. Сориентировавшись в пространстве, он вытащил из бокового кармана куртки бумажник, положил на стол деньги и чаевые и быстрым шагом пошел
