Жеманчики танцуют и к нам все ближе подбираются. А мы их как вроде и не боимся. Они улыбаются и ужимочками нас подбадривают (мы их потом жеманчиками за это и прозвали).
Мы уж и целоваться начали. Но разврата не было никакого! Не, не! Все по дружбе, по широте и пониманию происходило. Очень душевно.
Я уж не помню как, но один из жеманчиков у меня на руках оказался. Ох, до чего милый он был! Выглядел как артист молодой. Свеженький такой, ласковый. А руки у него очень гибкие были и цвета приятного. Я его долго обнимала. И до чего же хорошо мне было, деточки! Словами не передать! Рай на земле! Рай, ядрон-батон, стопроцентный!
Так до ночи с жеманчиками и просидели мы. На следующее утро проснулись, а что делать и знать не знаем. Вроде как дорогу строить надо.
А вокруг то лес. Густй, дремучий. Манит.
Ну поработали мы часок другой и решили пойти в лес – посмотреть, что и как. Друг другу про жеманчиков говорить боимся, но все о них думаем.
Три часа гуляли. Смотрим, а у нас у каждого на голове венок из цветов невиданных. Откуда? А хрен его знает, товарищ майор! Не иначе опять жеманчики сработали.
И странно, ведь не боялись мы их. Какой страх! Так хорошо нам с ними было! Все хотели поскорее с жеманчиками опять встретиться. Встретиться и обняться.
Вышли мы к озеру – смотрим, а жеманчики к нам на лодке плывут. Улыбаются, руками машут. Машут и шуршат чего-то там.
И так мы им обрадовались! Бросились к ним навстречу, а воды в том озере по пояс всего лишь. Вымокли все. Весело было.
И вот так каждый день. Жеманчики всякий раз по-новому появлялись. Веселили нас, радовали. И кино нам показывали на опушке. Разное, французское в основном.
Так почти месяц было. Пока олень тот гигантский не появился. Розовый, рогастый, глаза карие, а в ухе серьга с изумрудом каким-то. Немолодой олень, седой уже местами. Ростом он с избу высокую был. Как только появился, жеманчики перестали к нам ходить – залезли на оленя, ручонками гибкими помахали и уехали.
Мы потом полгода в себя вернуться не могли. Дорогу ту сил строить не было уже, и нас вертолетом в Иркутск отвезли. Поступила я там в институт, а дальше жизнь пошла суетливая. Без жеманчиков.
Ну, чего ты хочешь?
– Тетя Эмма, а жеманчики, они…
– Ой, не могу я о них долго говорить, Родя! Слезы на глаза наворачиваются. Такой красоты у меня в жизни не было больше никогда! И не будет! Налей-ка мне сюда…
Превращение Игоря Васильевича Ведерникова
Игорь Васильевич Ведерников сильно уставал на работе. А еще эта ипотека, двое детей, добрая до ужаса жена и теща в стиле "говорила я тебе". На работе Игоря Васильевича окружали нормальные люди, они были настолько нормальными, что окружали все больше и плотнее.
Игорь Васильевич не давал силу чувствам: он заблокировал их на каких-то далеких подступах и руководствовался заданными алгоритмами поведения. Ведерников понимал, что подобная практика до добра не доведет, но семья, работа, дом, метро, носки, стул…
Немного успокаивал