Вопросов тогда было много, а ответов не было совсем. То невнятное бормотание, что предлагали родители или другие взрослые было неубедительным и не отвечало ни на что. Подспудно зрела уверенность, что взрослые и сами не знали ответов.
«Человеку мало его телесной тюрьмы, он помещает себе подобных в еще одну, уже человеческую, в железную клетку».
– Тюрьма, сидящая в тюрьме! – произнес тихо Александр неожиданно для себя.
Этот образ показался ему забавным. «А если в тюрьме помещают в карцер? Тогда тройная тюрьма получается!» Сиделец улыбнулся.
Стремление к свободе, в сущности, и есть основа любого духа. В чем вина вина человека, любого человека, тогда он хочет вырваться из места своего заключения? Из «страны победившего счастья», например? Впрочем, и сейчас ответов нет, как не было и в возрасте, когда эти проблемы не должны возникать.
Высокого роста, плечистый матрос с буравящим взглядом принес какую-то еду на погнутом, видавшим виды аллюминиевом подносе. Молодой человек, исполняющий роль охранника, смотрел на арестанта враждебно, давая понять: с ним шутки плохи!
Выглядело комично.
Еда же, принесенная еще в прошлый раз, осталась нетронутой.
– Доктор нужен? – матрос произнес это, стараясь быть строгим и наглым.
– Нет, благодарю вас… – подчеркнуто вежливо, немного даже подтрунивая над матросом такой учтивостью, ответил человек в клетке.
Теплоход пришвартовался к причалу одесского пассажирского порта. Судя по времени, проведенном в трюме и по турбинам, внезапно стихшим, долгое время не подававшим жизни, это был конечный пункт его круиза по Черному морю. Только через двенадцать часов за ним прибыл «воронок», на нем арестанта привезли на железную дорогу и через сутки в специальном вагоне доставли в областной следственный изолятор КГБ.
В тесной камере содержались всего три человека. Они не говорили друг с другом, погруженные в свои думы. На деревянных нарах, свернувшись клубочком, спал молодой парень, иногда вскрикивая что-то во сне, в углу сидел, прикрыв глаза, временами тяжко вздыхающий, лысый человек, которого можно принять за бухгалтера.
Третий Александр Беккер, доставленный из Румынии. Дверь камеры отворилась, зашел сержант, держащий в руках бумагу:
– Александр Беккер!
– Я.
– На выход.
Сержант рывком поставил арестанта к стене, закрыл за ним дверь, и очень доходчивым, спокойным тоном произнес:
– Ведите себя разумно, бежать отсюда невозможно, да и некуда. Руки за спину! Пошел вперед!
По всем повадкам сержанта был виден профессионал. «Такой вырубит быстро