Мне, конечно, стало немного грустно, что напиток, который был налит в моем стакане, не был тем самым, изысканным, но и аптекаря я понимал: такая красавица явно достойна лучшего.
Но изящная Марта отвергла столь лестное предложение, довольно-таки резко ответив:
− Спасибо, не нуждаюсь! Люди, в чьем доме я имею честь жить и работать, приучили меня ценить то, что имею, и не пользоваться бесплатными подношениями. Приберегите свои дары для тех, кто готов за них выслушивать Ваши бредни!
Если же действительно имеете желание сделать для меня что-то приятное, просто перестаньте злословить и трепать честное имя Джозефа Герца, его супруги и дочери!
И гордо вскинув прямой носик, смуглянка вышла из аптеки, провожаемая нашими взглядами. Моим недоумевающим, Кляйна – счастливым!
− Вот Вы и познакомились с Мартой Краузе. Она живет в доме Герцев с самого рождения. Ее родители, и родители их родителей, целыми поколеньями служили в доме еще с той поры, как Джозеф не появился на свет. Правда в отличие от предков, которые числились слугами, ее вряд ли кто осмелится так назвать. Скорее сводная сестра для Хильды, и некровная дочь четы Герцев. Хотя, конечно, и не имеющая права наследования имущества, но обладающая всеми привилегиями, полагающимися женщинам высокого сословия. Но сама она, как Вы слышали, не считает себя таковой, подчеркивая, что она всего лишь работает у добрых людей и отвечает на их любовь глубокой привязанностью и верностью.
− Какая необычайная красота у Fräulein Краузе. Она явно уроженка не здешних мест?
− Эта тема хоть и интересует местных кумушек, но как-то дальше предположений и рассуждений дело не заходит. Да и то, мы уже настолько привыкли, что у нас в городе есть такой красоты цветок, по имени Марта, что лишь любуемся и не задаем вопросов, откуда он появился.
И все ж таки, несмотря на ту отповедь, которую сейчас мне устроила прекрасная Марта, я убежден в собственной правоте и не сомневаюсь, что в доме достопочтимого Джозефа Герца, не все чисто.
Что-то странное творится за его стенами. И это мешает всему городу чувствовать себя спокойно. Надо во что бы то ни стало с этим разобраться, и я буду добиваться проведения обряда, даже несмотря на то, что впаду в немилость Марты Краузе. А чего мне бояться? Рассчитывать на ее приязненное отношение мне не приходится, так что и терять нечего. Правда важнее!
«Так ты, низкорослый сморчок, тешил себя надеждами, стать обладателем, как ты выразился «прекрасного цветка»? Ну и ну!», – про себя изумился я.
− Правда – это конечно хорошо, но Вы действительно убеждены, что догадки о природе происхождения необъяснимого поведения Хильды имеют под собой именно то обоснование, о котором Вы мне сейчас рассказали?
Ну подумаешь, девица размечталась; от долгого сидения за книгами, немного перепутала фантазии и реальность, и не разобравшись стала со всеми ими делиться.
Сейчас, под строгим надзором любящего отца отсидится,