– Мы все когда-то были молодыми и неопытными, – сказал третий член команды, пока я и Адрана усаживались по обе стороны от Мэттиса. – Никто из нас не родился на корабле, в космосе. – Он закашлялся и поднес руку к горлу. – Триглав. Ионные системы. Я тот бедолага, который отвечает за перемещение корабля, когда паруса перестают полоскаться на космическом ветру.
Триглав был маленький, лысый и непритязательный. Люди с такими печальными лицами, как у него, вечно выглядят озабоченными, даже если все идет хорошо.
– Казарей думает, что вы можете стать нашими новыми чтецами костей. Если Казарей так говорит, у меня претензий нет.
– В прошлый раз ты говорил то же самое, Триг, – сказала женщина рядом с ним, такая же маленькая, как и ионный инженер, но крепкая на вид; ее лежащие на столе обнаженные руки были все в татуировках и выпирающих мышцах. Одна сторона ее головы была выбрита, на другой – росли длинные волосы, а ее брови выглядели так, словно их нарисовали чернилами, – и, наверное, так оно и было.
– Трисиль, – представилась она хриплым голосом. – Оценщица.
Она пожала нам обеим руки. Ее хватка была крепкой, а ладонь – шершавой.
– А что случилось в прошлый раз? – спросила я.
– Не было никакого прошлого раза, – отрезал Мэттис, свирепо улыбаясь.
– Вообще-то, сейчас им можно рассказать про крики, – заметила Прозор, жуя хлеб. – Потому что скоро они сами узнают, как бы ни сложилось.
– Про крики? – повторила я.
И тут раздался скрип, стон, как будто сам корабль мучился от чего-то вроде кишечных спазмов. Я напряглась, как и Адрана, но очень скоро мы поняли, что никто другой не встревожился. На самом деле звук вызвал у них радостный ропот, и Прозор даже подняла свою кружку с пивом.
– Много времени не понадобилось, – сказала Трисиль, сжимая кулак так, что мышцы вдоль всей руки напряглись.
– Ты же знаешь капитана. Если он решил, что мы уходим, то мы уходим.
– Мы уже под парусами? – спросила Адрана.
– На ионных, – сказал Триглав. – Поднимем паруса, когда отойдем подальше от Мазариля, а здесь слишком велик риск продырявить их космическим мусором. – Он вытер рот рукой. – Что ж, мне пора идти отрабатывать жалованье, верно? Не хочу, чтобы двигатель перегрелся до того, как Хиртшал подготовит новый парус. – Затем он кивнул Адране и мне. – Добро пожаловать на борт.
– Спасибо, – сказала я.
Они один за другим ушли, пока за столом не остались только Жюскерель и мы с Адраной. Жюскерель продолжала есть и пить по меньшей мере минуту, прежде чем заговорить. Но неторопливость попросту была ее привычкой, и я не думаю, что этим ей хотелось нас как-то расстроить.
– Не обращайте внимания на Прозор.
– Похоже, мы ей не очень нравимся, – сказала Адрана.
– Дело не в вас. Дело в том, что вы есть. –