– Я готов.– Голос у меня стал скрипучий, пересох от волнения.– Куда идти?
Третий ритуал проходит у Врат. Это я раскопал совершенно случайно, просто попалась картинка где человек совершал манипуляции перед огромным овальным зеркалом. Очень уж изображение зеркала совпадало с рисунками Врат. Требуется познакомиться поближе с артефактом, точнее представиться, в общем не важно, главное то, что это должен сделать я сам, добровольно! Да еще зная, что кого-то он не принимает…
– Отдаю тебе кровь свою, принимаю силу твою. – По лицу катит пот, дрожащими от напряжения руками втыкаю узкий клинок в селезенку и резко вынимаю.– Прими ее и одари силой.
В глазах туман от боли, но волнения уже нет. Выбор сделан, дальше либо смерть, либо все же смерть, но позже.
– Отдаю тебе жизнь свою, принимаю дары твои.– Стилет вонзается в печень и я с трудом извлекаю его обратно.– Прими ее и одари меня новой жизнью.
Раскаленные прутья впиваются в раны и я ору пока силы не покидают меня совсем. Дыхания не хватает и мне остается только глотать слезы и кровь из прокушенных щек. Дурацкая мысль пробивается в одурманенный болью мозг. Как целоваться, если язык откусишь? Похоже она была лишней…
Я вернулся в Царицын вместе с выставкой через неделю. Золотой осенний Петербург остался без моих восторженных вздохов, я едва оправился к отъезду, обратно выставка возвращалась по железной дороге. Наверное это было правильно, дать мне еще несколько дней. Мне не пришлось хоронить Веру. Наша Рыженькая не вернулась из кошмаров. Ребята провели несколько суток у ее постели, пытаясь достучаться до ее сознания. Они наблюдали ее последние попытки вырваться, вырвать свой разум из тисков кошмаров и ничего не могли сделать… Я стоял у скромной могилы на кладбище рабочего поселка и смотрел на архивное фото, улыбающейся красавицы Веры.
– Так бывает, ты сам прошел через подобное, знаешь.– Куратор стоял чуть позади.– Ты ни в чем не виноват.
– Я мог объяснить ей перед…
– Не мог. Вернись к остальным, ты им нужен.– Он положил руку мне на плечо.– Вы не в первый и не последний раз теряете товарищей. Ты их лидер, так веди их, укажи путь! Дай им направление и освети тьму, стань наконец…
– Взрослым.– Я почувствовал горечь.– Повзрослей Петя. Я понял.
В комнатах было тихо, я уже подумал, что никого нет, но вся группа была в сборе. На столе стояла водка и стаканы, больше ничего.
– Не так.– Я достал еще одну бутылку и буханку черного хлеба. – На Руси провожали павшего воина. Она была воином и пала в сражении!!!
Пришлось повысить голос, чтобы прервать возражения.
– Так вот. На Руси справляли тризну по павшим в бою воинам. – Я налил стакан до краев и положил сверху кусочек черного хлеба.– Поминая их добрым и веселым словом. Чтобы дух воина знал, что его смерть не напрасна и соратники не клянут его, а славят за подвиг! Твоя жизнь и смерть