Но ведь «Святая Варвара» – это его судно, а Али Чорбаджи – добрый старый знакомец, даже родственник по материнской линии. Такое не каждый день случается!
Можно представить, с какой поспешностью вскочил со стула господин Атанас, когда в ту же минуту к нему явился лакей с докладом, что прибыл господин Тимар с какой-то красивой барышней, а также с медным ларцом под мышкой.
– Значит, это правда! – вскричал господин Атанас и стремглав бросился домой, роняя стулья и опрокидывая картежников.
Господин Бразович был человек грузный, ожиревший настолько, что живот всегда на полшага опережал своего хозяина; когда господин Бразович пребывал в спокойном расположении духа, лицо его бывало медно-красным, что означало на нем бледность, потому что, покраснев, оно принимало лиловый оттенок; с утра выбритые щеки к вечеру покрывались щетиной, встопорщенные усы были обсыпаны крошками нюхательного табака и не просыхали от всевозможных спиртных напитков, а густые брови, словно камышовый навес, торчали над вечно налитыми кровью выпученными глазами. (Страшно подумать, что и у прекрасной Атали к старости глаза сделаются в точности такими же!)
А стоило лишь услышать, как говорит господин Бразович, и тотчас же становилось совершенно понятно, отчего госпожа Зофия визжит так громко. Супруг ее тоже не умел разговаривать иначе, кроме как срываясь на крик, только голос у него был зычный и басовитый, как рев бегемота. Госпоже Зофии, если она хотела состязаться с этим голосом, естественно, приходилось повышать свой до визга. Супруги вели себя так, словно побились об заклад, кто кого доведет до горловой чахотки или апоплексического удара. Исход борьбы отнюдь не предрешен. Однако уши господина Бразовича постоянно заткнуты ватой, а горло госпожи Зофии всегда обмотано платком.
Господин Бразович, задыхаясь от спешки, вторгся на дамскую половину, издали предваряя свое появление оглушительным криком.
– Значит, прибыл Михай с барышней? Где же барышня? Где Михай?
Михай поспешил навстречу, чтобы задержать его в дверях. Самого господина Бразовича он, пожалуй, сумел бы перехватить, однако живот, катящийся впереди своего обладателя, не удержать было никакой силой.
Пришлось Михаю глазами сделать знак, что здесь, мол, находятся посторонние.
– Ничего страшного, тут все свои! – заверил его господин Бразович. – Перед ним можешь не таиться, господин старший лейтенант – член нашего семейства. Ха-ха-ха! Ну, не сердись, Атали. Всему свету известно, даже в газетах пропечатали.
– Что в газетах пропечатали? – взволнованно воскликнула Атали.
– Да не бойся, не про тебя, а про Али Чорбаджи! Мой закадычный друг и свойственник, он же турецкий паша и хранитель казны, вместе с дочерью и сокровищами на моей «Святой Варваре» бежал в Венгрию. Я так понимаю, это прелестное создание и есть его дочка?
С