Это политическое ядерное оружие. Его редко применяют. Конец тех, кто его использует, как правило, трагичен. Такие лидеры приводят свои страны к катастрофе. К сожалению, в России в последние годы ящик Пандоры оказался открытым. Обращения к постимперской ностальгии, национализму, ксенофобии, привычному антиамериканизму и даже к не вполне привычному антиевропеизму вошли в моду, а там, глядишь, войдут и в норму. Важно понять, насколько это опасно для страны и мира.
Постимперская ностальгия – болезнь излечимая. Опыт Франции, которой утрата империи далась нелегко, показывает: потребовалось несколько лет динамичного экономического роста, чтобы опасная для страны истерика, чуть не взорвавшая демократический режим, превратилась в мягкую, романтическую ностальгию по утраченному величию. Но в эти годы за сохранение демократии надо было бороться. В истории бывают моменты, когда роль личности особенно велика. То, что сделал в начале 1960-х гг. Шарль де Голль для предотвращения прихода к власти радикальных националистов, переоценить трудно. В Германии 1920-1930-х гг. развитие событий пошло по иному пути.
Э. Гиббон, один из проницательных исследователей краха Римской империи, имевший возможность анализировать произошедшее с точки зрения длительной исторической ретроспективы, не решался однозначно определить его причины. Когда историческая дистанция меньше, сделать это еще сложнее. Однако проблемы, связанные с крахом Советской империи и послеимперским синдромом, слишком важны для сегодняшней России и мира, чтобы можно было оставить их анализ историкам грядущих столетий.
Жизнь сложилась так, что у меня есть некоторые преимущества по сравнению с другими исследователями крушения империй. Я был непосредственным участником связанных с ними событий, одним из авторов Беловежских соглашений, зафиксировавших факт краха последней империи XX в. – Советского Союза. Эта книга не мемуары, а попытка анализа того, что связано с дезинтеграцией империй, проблем, которые они порождают.
Значение Беловежских соглашений не надо преувеличивать. Они юридически оформили факт состоявшегося развода. Государств, которые не контролируют свои границы, денежную, налоговую и судебную системы, не могут подавлять этнонациональные конфликты (а именно в этом состоянии был Советский Союз после августовских событий 1991 г.), не существует.
Как показывает опыт Югославии, процесс развода может быть кровавым. Беловежские соглашения декабря 1991 г. не сняли боль от распада территориально интегрированной империи, но помогли избежать большой крови и ядерной катастрофы. В результате этих договоренностей уже к маю 1992 г. подавляющая часть наиболее опасного – в силу технологии принятия решений о его применении – тактического ядерного оружия, ранее находившегося на территориях других республик, была сосредоточена