Вовремя они успели прыгнуть в «Форд», потому что твёрдо знали, что здесь без вмешательства милиции дело не обойдётся. За руль сел Дмитрий, потому что рана Зуранова, всё же, давала о себе знать и кровоточила. Резкая боль в боковой части левого плеча казалась нестерпимой. Само собой разумеется, что разборок с копами не хотел и Кривобоков. Его сейчас интересовали только трупы, будущие трупы, опасных и ловких врагов.
Что ж, когда прибудет на улицу Центральную оперативная группа, Кривобоков объяснит операм, что напали на него какие-то неизвестные бандиты… Он, разумеется, не знает и не узнает никогда. «Да и с пистолетами». Спасибо, что милиция не дремлет, действует активно. Естественно, сенсей Лёша наплетёт им сто вёрст до небес…Они, эти внезапные «гости» принадлежат теперь только ему, Кривобокову. Да и опасно идти на тесный контакт даже с очень своими копами, открывать карты, указывая пальцем на Зуранова.
О том, что он замочил молодую женщину в Заяровске-Нагорном и похитил её ребёнка, не знают (а только догадываются) даже его друганы из самой верхотуры городской полиции. Поэтому Кривобоков, даже под пыткой, не стал бы наводить блюстителей порядка на детективное агентство «Портал».
Он прекрасно знал, кто такой Зуранов и чем занимается. Правда, когда тот ввалился со своей сыскной кодой в его офис, Кривобоков не сразу признал в нём давнего знакомого. Вероятно, такого уровня был этот сенсей… из самозванцев, объявившим себя Учителем.
Понимали и частные сыщики, что Кривобокову выгодно, для его же благополучия, ничего не знать, то есть активно показывать… на людях при исполнении и форме (и без неё, но при ксивах), что он «очень сожалеет, что ничего не понимает и не помнит».
Засветло, но уже, считай, ночью приехали они в особняк, где всегда ожидали своего Алексея Зуранова его любимая Полина и мать, Антонина Павловна, как бы, восставшая из мёртвых. Они, по сути, не люди, а элементалы в телесных оболочках уже знали обо всём, что произошло. Но Полина, увидев своего гражданского мужа в таком состоянии, расстроилась. Прихватов и Шерстенёв терпеливо и, как им казалось, убедительно ей объяснили, что ничего страшного не произошло и что они случайно попали в район, где какие-то мальцы выясняли между собой отношения с помощью огнестрельного оружия.
Не очень правдивая версия, но, вероятно, «имеющая место быть». Антонина Павловна сидела в сторонке и качала головой, как бы соглашалась со всем сказанным.
– Мужики, не стоит моим женщинам вешать лапшу на уши,– сжав зубы от боли, сказал Зуранов.– Они знают, слышат и видят то, что нам с вами не дано узреть.
– Куда уж нам, простым смертным! – почти обиделся Прихватов, присев в кресло рядом с журнальным столиком.– Кто мне, наконец, подаст пепельницу? Мне и моемому боевому товарищу Вадиму Аркадьевичу Шерстенёву. Заметьте все, я тоже, как и он, «Аркадьевич».
Антонина Павловна поставила перед ними пепельницу. Вадим