Сам автор грезит мечтой однажды услышать свою песню «MEMORY LANE» – «Тропа воспоминаний» в исполнении великой певицы Барбры Стрейзанд в сопровождении оркестра, а также снять художественные фильмы по своим книгам «Любовь бабочки» и «Оазис», по существующему и утвержденному в Лос-Анджелесе сценарию, авторства Ехуда Ситона.
В главных ролях он мечтает видеть блистательных актеров Барбру Стрейзанд и Майкла Дугласа. Ехуд Ситон уверен, так и будет, в один прекрасный день, картина удостоится заслуженной награды – премии «Оскар»!
Тропа воспоминаний
Под лучами, палящими солнца,
расцветают цветы
Порхают бабочки, и я иду тропой
воспоминаний
Тени прошлого сгущаются вокруг меня
Не отставая ни на шаг, и о тебе
напоминают
Я не хочу жить прошлым
Ведь тебя здесь больше нет
И где мне силы взять,
Чтоб путь свой дальше продолжать?
Ты говорил, что небо бесконечно
Но крылья мои словно из свинца
И как идти мне дальше по дороге
Которая уходит в никуда?
Ты для меня был теми солнечными днями
Я распускалась как цветок в твоих руках
Как орхидея, окруженная камнями
Порхают бабочки, и я иду тропой воспоминаний
Я не хочу жить прошлым
Теперь, когда тебя здесь больше нет
Ты говорил, что небо бесконечно,
Но крылья мои словно из свинца
И как идти мне дальше по дороге
Которая уходит в никуда?
Ты для меня был теми солнечными днями
Я распускалась как цветок в твоих руках
Как орхидея, окруженная камнями
Порхают бабочки, и я иду тропой воспоминаний
Я не хочу жить прошлым
Теперь… тебя ведь больше нет
И где мне силы взять,
чтоб путь свой продолжать?
Ты говорил, что небо бесконечно
Но крылья мои словно из свинца
И как идти мне дальше по дороге
Которая уходит в никуда?
Ты для меня был теми солнечными днями
Я распускалась как цветок в твоих руках
Как орхидея, окруженная камнями
Тени прошлого сгущаются вокруг меня
Не отставая ни на шаг, и о тебе напоминают
Я не хочу жить прошлым…
Глава 1
Первая встреча
Прекрасное утро, середина июня. Манхэттен купался в парящей неге яркого солнца. Изнурительную долгую зиму, наконец, сменило долгожданное лето. Очевидным свидетельством того, что лето задержится в этих краях, являлся вернувшийся к жизни двор Нью-Йоркского Университета. С самого утра, как заведено, неугомонные студенты заполонили всю площадку, одни расселись на газоне, другие расположились неподалеку, швыряя мяч, или снуя по двору на роликах. Эта разношерстная толпа и превратила пятачок в настоящую Мекку для студентов и хиппи. Чернокожие, двигающиеся под излюбленные ритмы фанки, стали неотъемлемой частью экстерьера университета, как и торгаши травкой.
На тротуаре, подле ворот университета, сквозь щебень пророс цветок. Красивая бабочка прильнула к его лепесткам. Студент, разогнавшись на своем велосипеде, резко поднялся в седле, и зашаркал ногой, чтобы сбавить скорость, чуть не потерял ранец. Он спугнул бабочку, та улетела.
В магазинчике неподалеку, за кассой сидела Виктория, вглядываясь в окружение за витриной. Ее кожа с наслаждением впитывала солнечные лучи, девушка радовалась приходу долгожданного лета. Ненастья зимы словно истощили душу этого ребенка света – а как иначе, Виктория выросла в солнечном Пуэрто-Рико. Из магазина можно было видеть двор Нью-Йоркского Университета, толпы студентов, что входили и выходили из ворот, их яркую одежду, повседневную и классическую. Воедино сливались джинсы, яркие футболки, кроссовки, аккуратные юбочки с гольфами – униформа девушек, несущих строгие дипломатики.
Виктория не могла назвать себя роковой латиноамериканской красавицей, не ощущала влияния, которое ее внешность оказывала на мужскую братию, мысли ее были, в основном, заняты повседневной рутиной. Родители ее безмерно любили друг друга, и она даже не сомневалась, что рано или поздно подобная любовь придет и в ее жизнь. Однако, теперь, могла думать лишь о трагедии, что ворвалась в ее жизнь два года назад, когда автокатастрофа отняла у нее родителей. С тех пор, она жила в некой неопределенности, пытаясь привыкнуть к жизни в новой стране. Когда