Раздается громкий, почти звериный рык со всех сторон, быстро перерастающий в пронзительный визг. Самураи превращаются в смазанные тени. Они на ходу достают свои мечи и устремляются ко мне. Тогда и я издаю свой клич. Теперь мы оказываемся на равных – двигаемся мы одинаково, все было так, словно никто и не применил возможностей клана Симацу. Только вот хлопья снега, поднятые ногами, больше не падают на землю, а остаются висеть в воздухе, образуя белые шлейфы за каждым воином. Я устремляюсь им навстречу.
Первого встречаю резким ударом катаны сверху вниз, разбивая голову вместе с железной маской. Второго поражаю ударом в грудь – я стараюсь бить насмерть, так как любой, даже смертельно раненный воин за спиной может принести гораздо больше неприятностей, чем десяток воинов спереди. Продолжая бежать, пересекаюсь еще с двумя самураями. Один и них, лишившись головы, проносится рядом со мной, второй, схватившись за распоротый живот, падает на колени. Впереди на меня идет сразу четверо воинов. Развернувшись на скорости, создавая тем самым снежную завесу перед врагами, возвращаюсь к поверженным воинам и добываю еще один меч.
Выныривая из снежного облака, самураи слажено атакуют. Едва успевая уходить от их мечей, я шагаю назад, как вдруг боль, приглушенная адреналином, тревожит ногу. Кто-то из раненых все же сумел ударить. Не оглядываясь вниз, отсекаю руку подло напавшего самурая и одновременно успеваю сразить одного из напирающих. Они отскакивают назад, а я пользуюсь секундной передышкой, чтобы осмотреть ногу. С одной стороны икры торчит лезвие короткого меча, с другой – рукоять с отрубленной кистью. Быстро осмотревшись, вижу странную картину. Ранивший меня воин стоит на четвереньках, опираясь на обрубок руки. Второй рукой он ищет свой меч, пытаясь повторить атаку. И вот, что страшно – он без головы!
Попятившись назад, замечаю, что все убитые самураи поднимаются и снова идут в бой, доставая новое оружие или подхватывая со снега потерянное. Я застываю, в ужасе наблюдая за ожившими мертвецами. Они окружают меня плотной стеной, опасно размахивая мечами. Ближайший ко мне воин пытается резким выпадом лишить меня головы. Инстинктивно отпрыгиваю назад и сразу же получаю укол в спину. Резкая боль отрезвляет, и я начинаю бешено раскручивать мечи над головой, периодически отражая удары и пытаясь наносить свои. Должно быть, против этих самураев-мертвецов самым действенным будет лишить их конечностей.
Проходит несколько минут, и я, весь залитый кровью, по большей части чужой, продолжаю неистово отбиваться от наседавших мертвецов. Они лежат вокруг меня и словно черви копошатся в красном месиве из крови, снега и частей отсеченных конечностей. И все эти части тоже двигаются в мою сторону, пытаясь помешать! О, боги, что происходит?
Такой неравный бой не может продолжаться долго. В один момент я кричу, когда кто-то из подползших воинов, подкравшись незаметно через нагромождения тел, ударяет мне по ноге чуть выше лодыжки. Теряя равновесие, начинаю