Золотая цепь с медальоном хорошо подходила к черной шубке, но к синему свитеру со строгими вертикальными полосками – совсем никак. Мне даже показалось, что сам золотой череп ехидно ухмыльнулся, подтверждая мои мысли.
– На шубе этот медальон смотрелся бы лучше, а к твоей кофточке, извини, не подходит, – честно ответил я.
Девушка обиженно надула губки, сморщила нос и хотела уже что-нибудь ответить, мол, не разбираешься в таких делах, как Хорек резко вырвал украшение из ее рук.
– Харош придуряться! Эт вам не гемушка нафиг! – заявил он, пряча драгоценность во внутренний карман дубленки.
– Да я даже не рассмотрела толком!
– Дык нидно было зырить и а не пялить на ся!
– Интересно, а зачем бармену так обязательно нужно было передать эту безделушку своему другу? – спросил я одновременно у Ли, и у пассажиров.
Хорек пожал плечами, а Василиса предположила, что золотой медальон является семейной реликвией, передаваемой из поколения в поколение, и бармен хотел быть уверенным, что драгоценность попадет именно в те руки.
Кивнув ей в ответ, как бы подтверждая эту версию, я скосил взгляд на вновь задремавшего папашу Сяна. А ведь пока мы разговаривали, он тихо сидел на месте и лишь изредка глотал пищевые концентраты, запивая их доброй порцией коньяка из фляжки. Казалось, ему было абсолютно все равно, о чем мы разговариваем, и он сидел, полностью отрешенный от этого мира и занятый только своими мыслями. Но если Сян Аристархович – настоящий охотник за головами, то он внимал каждому нашему слову и жесту. А то, что не подавал вида, говорило о его высоком профессионализме. Старика так никто и не рискнул спросить, зачем он поехал в Кеджийск. Наверное, все решили, что его цель – очередная заказанная стражами голова какого-нибудь неудачника.
Глава 7
Западня
К полудню мутное небо рассеялось, и яркие лучи солнца тонкими полосами падали на снег, разрезая остатки облачной черноты. Погода обещала быть ясной, по крайней мере, до вечера. Вездеход упорно продолжал свой путь по заснеженной дороге в сторону Кеджийска. Солнечные зайчики весело прыгали по внутренней обшивке грузовика, просачиваясь сквозь узкие амбразуры и бронированные стекла кабины.
Рустам торопливо опустил забрало на стекло, после того как вынырнувший из облака ослепительный диск больно ударил его по глазам.
– Чертово солнце! Светит прямо в глаза!.. Ладно, все равно лучше, чем вчерашняя метель…
– Э! Друг, не скажи. В этом месте уж лучше бы метель и пурга какая, а так наш вездеход на этом поле далеко видать – как на ладони, – проворчал Шухрат.
– Думаешь, могут объявиться псы? – насторожился Рустам.
– Шайтон их знает – выйдут ли они сегодня на дорогу или нет. Надеюсь, пронесет.
– Да, уж меня сегодня точно пронесет! Что за херню мы ели вчера? Живот раздулся и что-то булькает и квакает там внутри, как будто у меня в кишках завелись гребанные лягушки!
Шухрат засмеялся, – Это был плов