– Я знаю, Святой Отец. Но ничего сильнее я сейчас не в силах вам выписать. Пока мы не знаем с чем имеем дело, это может лишь усугубить ваше состояние.
Роберт сложил листок и положил себе в карман.
"Жалкий трус".
Священник знал его. Худой и высокий, он всегда сидел на одном ряду с Джейн Самерс, в своих круглых маленьких очках.
"Будь тут ОНА, ты бы вынес для нее всю аптеку".
– Спасибо, доктор.
Роберт сидел в пикапе и смотрел оранжевую банку из-под таблеток. Солнце ярко святило в окно. Доносился смех и крики детей, играющих на площадке. Закинув парочку таблеток в рот, Роберт закрыл глаза, оказавшись в своей комнате, сразу же после своей первой проповеди и бесчисленных звонков. Он сидел на кожаном кресле и смотрел в пустоту. В тот момент от хотел лишь одного, собрать свои вещи и уехать в неизвестном направлении. Сидя в кресле он услышал стук в дверь.
– Разрешите войти, святой отец? – прохрипел диакон Ник.
– Да, конечно. Можно просто, Роберт.
– Хорошо, хорошо, – маленький седой старичок тихо зашел в его комнату и сел на край кровати. – Ммм да уж, – он провел по своей седой бороде рукой и пристально посмотрел на Роберта. – Я хотел сказать, что ты молодец. Да, молодец. Порадовал старика, порадовал. Иногда людям надо давать понять, что не все в этом городе решает Джейн Самерс. Есть кто-то выше ее.
– Ну, теперь уже нет. Теперь ее назначили "приглядывать" за мной.
– Это вполне ожидаемо. Как раньше она к тебе не пришла, не знаю.
– А должна была?
– Еще бы. Без нее в этом городе ничего не происходит. Так что, я считаю, что ты правильно поступил, что выступил. Правда теперь ты в ее личном списке врагов, как и я, – улыбаясь сказал диакон.
– А как же читал проповеди священник, который служил в этой церкви до меня?
– Известно дело, как! ОНА ему их на блюдечки с утра пораньше приносила. Как и тебе теперь будет приносить.
– И что же, Священник не как не боролся?
– Кто? Отец Джозеф? – ухмыляясь спросил диакон. – А как ты поборешься? Ты еще не знаешь с кем имеешь дело. Что тебе сказали, про отца Джозефа, когда сюда направляли?
– Сказали, что он умер.
– Пффф. Брехня, – грубо сказал Ник. – Умер?! Как же, умер!
– А что тогда?
– Его Джейн Самерс в могилу свела. Да еще собственноручно гвоздики в гроб забила, своим судейским молоточком. Вот что-что, а бить молотком, она умеет, – у диакона выступили слезы на глазах. Сделав небольшую паузу, он продолжил. – Знаешь, когда с последний раз с трибуны в этом храме звучали настоящие проповеди? Когда в церковь ходили от силы десять человек, которые были истинно верующими людьми. Сейчас, Бог знает где они? А после того, как церковь стала нераздельно связана с государством, то все. Баста. Думаешь отец Джозеф, не выступал с такими проповедями, как ты сегодня? Выступал. Он боролся. Хоть и старый был. Но боролся.
Диакон Ник сидел потупив взгляд. Его глаза были устремлены в угол комнаты. Казалось, он на кого-то там смотрел.
– Но,