– «Ты меня слышишь?»
– «Да. Я услышу все, что ты будешь обдумывать как свою речь, и все простые мысли о действиях, вроде: хочу посмотреть направо, сесть, пойти и так далее».
– «Круто. Только я так и не понял, почему твой голос кажется мне знакомым».
– «Это можно назвать следствием моего взаимодействия с твоим мозгом. Когда человек говорит какое-нибудь слово, до твоего уха доходит звуковая волна, которая заставляет вибрировать перепонку. Та, в свою очередь, передает колебания дальше, через слуховые косточки, в жидкость внутреннего уха. Далее вибрации конвертируются или переводятся клетками в электрический сигнал и направляются в таламус, в котором происходит первичная обработка. Переформатированный сигнал из таламуса попадает в височную долю мозга и там уже определяется как речь или что-то иное. Так как звуки мы издавать не можем, мы передаем наш электрический сигнал напрямую в таламус, после этого он распространяется как обычно. Однако этот сигнал не полон, в нем нет информации о тембре, громкости и высоте звука. Нам сложно генерировать такие тонкие импульсы. По этой причине твой мозг самостоятельно дополняет сигнал нужными значениями. По каким принципам – нам неизвестно. Ты можешь слышать мой голос как мужской низкий, другой человек услышит его как высокий женский, это может быть даже голос матери. Поэтому – не удивляйся».
– Охренеть, – опять вслух произнес Саша. – Подожди, если мы по-разному слышим твой голос, то какого ты пола? Я думал, что ты – мужчина!
– «У нашей расы нет понятия пола. Даже термин „гермафродит“ для нас неприменим. У всех особей одни и те же органы репродукции».
– Как тогда мне тебя называть? Он, она или как?
– «Как хочешь. Я не чувствую разницы. Очевидно, что проще использовать мужские обращения, раз ты слышишь мужской голос».
– Согласен. Ладно, с этим разобрались, а тебе не мешает, что я говорю и думаю одновременно? Ты вообще меня слышишь?
– «Не мешает, я уже привык к этому. Ухо у меня есть, – щупальце указало на розовый цветочек, растущий на верхушке тела. – Однако мы намного хуже воспринимаем звуки. Твою речь я слышу как прерывающийся гул».
– Красиво смотрится, даже эльфы позавидовали бы.
Громозека легко уловил упомянутый образ в мыслях Саши и не стал его прерывать.
– А зачем нужны такие уши? Хотя вы и не разговариваете… – неловко заметил Сперовский.
– «Думаю, это особенность нашего вида. У нас не было врагов на планете, кроме природы. Мы использовали уши, только чтобы слушать ветер, гром, извержения, камнепады и прочие природные звуки, которые не отличаются разнообразием и всегда громыхают отчетливо».
– То есть нашу музыку вы слушать не можете? Своей, наверное, у вас тоже нет?
– «Своей нет, и вашу не можем, напрямую. Но если ты будешь четко представлять музыкальный фрагмент,