Все разошлись, Юлия тоже хотела покинуть уютный каминный зал, но Анна Владимировна остановила ее.
– Юлия, я хочу вам сказать несколько слов, – проговорила она, беря ее под руку.
Они остались одни, Довгаль взяла фарфоровый чайник и налила чай сначала Юлии, потом себе.
– Вы так прекрасно говорили. Откуда у вас такие познания в стилях искусства?
– Я искусствовед.
– Вот оно что. Что ж, Максиму вдвойне повезло, вы не только очень милы, но еще и образованы. Это сочетание в жизни встречается не так часто, – откровенно усмехнулась Довгаль. – В нашем клубе я была такой одна. Теперь нас двое. Это хорошо. Будет легче. – Довгаль взяла из лежащей на столе пачки тонкую сигарету и закурила. – Почему вы так долго не отвечали, когда я попросила вас помочь мне с организацией выставки?
Юлия молчала, так как не знала, что ответить. Сказать правду? Но они познакомились всего несколько часов назад, а она не привыкла обсуждать такие вещи с малознакомыми людьми.
– Я вижу, вам не очень легко ответить на этот вопрос. Давайте я вам помогу. Я видела, он подходил к вам, что он вам наговорил?
– Это был обычный разговор, я почти не помню, что он сказал.
Довгаль пристально смотрела на Юлию, одновременно окружая себя густой вуалью сигаретного дыма.
– Я неплохо знаю Лукомского, и могу представить, что он может наговорить. У него нет ограничителей.
– О, да! – не выдержала Юлия.
– Понятно, – Анна Владимировна задумалась.
– Мой вам совет, обдумывайте каждый свой шаг. Не поддавайтесь чувству.
– Но у меня нет абсолютно никаких чувств.
– Поверьте мне, чувства есть всегда, не всегда только мы их осознаем. Процесс их появления может уже начаться, а человек даже не подозревает ничего и живет спокойно.
– Мне это не грозит.
– Это грозит всем, – со знанием дела провозгласила Довгаль. – Я хочу, чтобы мы подружились.
– Я буду очень рада.
– Но дружба предполагает откровенность.
– Я люблю быть откровенной, если я испытываю какие-то чувства, у меня всегда возникает желание рассказать кому-нибудь о них.
– Похвальное качество, но до определенного предела. В нашей среде нельзя быть до конца открытой. Это может повредить.
– Повредить, но чему?
– Например, бизнесу вашего мужа. Он вам не говорил об этом?
– Вообще-то говорил. Но я не вникаю в то, чем он занимается.
– А это и не обязательно. Достаточно одного случайно вырвавшегося слова, чтобы опытному человеку многое стало ясно. В нашей среде существуют определенные условности или правила; называйте это как хотите. Некоторые считают их свидетельствами нашей ограниченности, на самом деле это не ограниченность, а предусмотрительность. Я думаю, вы быстро все поймете.