Камилла… Белоснежная голубка, несущая мир и покой своим кротким нравом и способностью глубоко любить все живое. Постоянное стремление к идеалу, чистота мыслей, смирение и покорность – с этими качествами любой мужчина с радостью взял бы ее в жены. Максиму очень повезло, но, очевидно, что он сам не понимает или не хочет понимать ее. Виктор Михайлович хмурился, наблюдая за заметной отстраненностью Максима, но не вмешивался в их отношения. Возможно, Максим просто не проявляет своих чувств, как и он сам, но это не отрицало их существование. Виктор Михайлович любовался и гордился Камиллой, но никогда не показывал этого внешне, боясь «перехвалить». Он замечал все попытки Камиллы привлечь его внимание и намеренно оставался неприступной скалой, чтобы развить ее изобретательность и целеустремленность. Забывая о том, что без проявлений отцовской любви второе крыло не развивается, и впоследствии женщина отчаянно ищет любви извне, чтобы познать радость полета.
К младшей дочери, Яне, Виктор Михайлович питал совершенно другие чувства. Она с пеленок напоминала маленькую бандитку, которой нравилось переворачивать вверх дном все, к чему она прикасалась. Ее бунтарская природа напоминала ему о собственной, которую он с болью заглушал в себе все эти годы, подстраиваясь под обстоятельства, и потому вызывала в нем раздражение. Яна мастерски раскапывала и поднимала в нем на поверхность все неприглядные стороны его характера, а также с ярким фонарем пыталась раскопать его детские мечты, чем досаждала и отдаляла его от себя и семьи. Уязвленный после стычек с дочерью, Виктор Михайлович, недовольно рыча, возвращался в свою привычную среду обитания, закрывался книгой, как дверью, и уносился в воспоминания…
Погруженная в свои мысли, Камилла услышала голоса из летнего домика, которые становились все громче. Яна снова спорила с отцом, а Марго, трехцветная кошка со смешным черным пятном под носом, которая летом жила на даче, убежала оттуда и прыгнула на колени к Камилле, щекоча ее дергающимся хвостом. «Что они снова не поделили?» – устало спросила у нее Камилла. Вскоре крики стали утихать, и жаворонок на яблоневой ветке вновь продолжил свою песню, посвященную уходящему лету. Камилла облегченно вздохнула и продолжила вышивать мыслями картину произошедших событий на белом полотне сознания.
Вдруг она почувствовала теплое прикосновение руки к своему плечу. И через секунду на свободное ротанговое кресло, опустилась Яна, с присущей ей грацией и легкостью.
– Что там у вас случилось? – сказала Камилла, с ленивым прищуром любуясь каждым движением сестры. В ответ та лишь улыбнулась. Затем, сладко потянувшись, она запустила