– Да, после завтрака пойдем.
Я повезла ее по лесной дорожке к даче, и как мы вошли, сразу поставила чайник на конфорку.
– А я круазоны из модной булочной привезла, – сказала Оля, разбирая свой рюкзак.
– И кило муки для тебя. Сделаешь кофе?
– Кофе у меня нет, зато есть какао-порошок, оставшийся от старых времен – «Золотой ярлык». Будешь шоколад?
– Да-да, буду, хотя у меня аллергия. Буду – с круазоном и маслом.
– Ну вот и хорошо. Я заварила две чашечки с какао-порошком, долила туда молока и разрезала круазоны, густо намазав их сливочным маслом.
– Какой завтрак! Красота! – сказала Ольга, уплетая все за обе щеки.
– Что за новая книга? О сексе?
– Угу, – фыркнула я медленно поедая вкусный, воздушный круазон с немного соленым маслом.
Пока мы пили какао с круазонами, я рассказала Ольге историю о найденной в московском парке тетради в красном кожаном переплете и о йоге Вольке -авторе этой тетради.
– Ты мне немного подиктуешь? Так писать будет быстрее, – попросила я Ольгу и открыла свой Ай-пад.
– Почерк у него разборчивый, хотя и мелкий.
– Хорошо, – согласилась Ольга. А потом – купаться пойдем, хорошо?
– Ок, давай сначала запишем одну главу – и купаться.
– Давай откроем дневник на произвольной странице, – предложила Ольга.
– Нет, я начала читать сначала, возразила я.
– Кто тут главный?
– Ну… давай лучше на произвольной откроем – так интереснее. Почему все должно быть «как принято»? Родился, женился, развелся, умер. Чего здесь нового? Будем, как Гурджиев – ломать шаблоны жизни.
– Да ты у нас больно продвинутая. Гурджиева знаешь.
– Я в Париже в его центре была, где французы просветляются по его методу. Красивый центр, домик с садом, и оттуда весь Париж виден. И портрет его висит. Он был мастером парадокса и говорят, знал Сталина и ему свои методы передал. За это его Сталин Гурджиева и убил после войны. Хотя Гитлеру Гурджиев ничего не сказал. Убрали продвинутого йога – машиной задавили.
– Ну, давай не отвлекаться. Теперь – Воля. Открывай и диктуй.
Оля закрыла глаза, взяла тетрадь и открыла где-то посередине. Я приготовилась записывать.
«Вольдемар пришел с преподавания йоги домой около девяти вечера. Баба Валя сидела посреди комнаты вся в говне и счастливо улыбалась детской улыбкой безумия.
– Смотри, что я тебе напекла! – сказала она лукаво, взяв в руки плохо пахнущую колбаску своего кала. Вольдемар схватил ее ов охапку и понес в ванну. Там он раздел ошалевшую бабку догола и посадил в ванную. Она была похожа на мешок с костями, который велик ей по размеру. Складки обвисшей кожи печально окружали ее кости, а груди висели, как два пустых ненужных мешочка. Волос на лобке не было, а оттуда торчало какое-то подобие мужского члена.
Вольдемар включил душ и стал намыливать бабкино тело.
– Ты всю кастрюлю с супом съела?
– Да