Пробыв в таком нелепом положении секунду или две, он, наконец, отпрянул назад.
– Извините, – только и смог он выдавить из себя, притворяя дверь, когда заметил, что девушка лениво приоткрыла глаза и глянула в его сторону.
В ее взгляде изумления не было и в помине, более того – заметив его, она по-свойски улыбнулась и тут же лениво вернула веки на прежнее место.
Происходившее выходило за пределы его понимания, но кое-что он все-таки сообразил: «Значит, мы знакомы, – подумал он нерешительно, притаившись в коридоре. – Но, черт побери, каким образом? Как она сюда попала?»
Оглядевшись по сторонам, осмотрев вешалку и ничего там не найдя, он скосил глаза вниз и под полкой для обуви углядел-таки летние светлые кроссовки небольшого, явно девчачьего размера. Не без труда наклонившись, он взял их в руки, поднес к самому носу и зачем-то понюхал, затем, недоуменно хмыкнув, вернул на место.
Он усиленно шарил по закоулкам памяти, истерзанной принятым вовнутрь накануне алкоголем, но – ответ там даже не брезжил.
Раздумывая, он прошел на кухню. Там его встретил полный бардак! – на расстеленной на столе газете стояла банка с маринованными огурцами и плоская тарелка с объедками тех же огурцов, между ними впокат валялась опорожненная досуха бутылка из-под водки, другая же – полная наполовину – стояла впритык к стене, а подле нее – видавшая виды, с горкой нагруженная пепельница.
«Я же вчера ездил на днюху и пил там! – подивился про себя он. – Почему же дома такой свинарник?! И кто все это в себя влил? Неужели, я сам – в компании с нею?! Ну и дела!»
Не находились ответы и на такие, в общем-то простые вопросы.
В стене между совмещенным санузлом и кухней, под самым потолком располагалось небольшое оконце, под которым стоял довольно высокий и древний комод, на котором хозяин небольшой однокомнатной квартирки, находившейся на третьем этаже старого дома хрущевской постройки, куда мы с вами удосужились заглянуть, как правило, неделями коллекционировал немытую посуду.
Пытаясь освежить тусклую память, он передвинул к комоду ветхий стул, отгреб широким круговым движением руки накопившуюся там к тому знаменательному дню посуду и, используя стул, как ступеньку, забрался на комод, взгромоздив тело на согнутые в коленях ноги, чтобы вновь, и теперь уже исподтишка, но внимательнее разглядеть странную гостью со своеобразного наблюдательного пункта.
Девушка, ничуть не подозревая о столь недостойном порядочного мужчины по отношению к ней поведении, по-прежнему нежилась в ванной.
Он, поворачивая голову так и сяк, рассматривал ее в самых разных ракурсах, но тайна ее появления в его доме так и оставалась тайной, хотя он и успел пристально