Тридцать пять лет в шинели. Анатолий Комаристов

её (полы волочились по земле), и подворачивать рукава. Гимнастерку и брюки тоже укорачивали – форменное обмундирование было большим. Во время строевой подготовки с оружием приклад карабина бил его по ногам. В строю, он ковылял рядом с жившей в казарме медведицей Машкой кое-как, самый последний и, как всегда, не в ногу.

      Но я все-таки «достал» командира отряда своей просьбой и два раза возил Володю в Белогорск на гарнизонную ВВК. Оба раза, после тщательного измерения роста, осмотра специалистами его признавали годным к военной службе. Никто не обращал внимания на его психическое состояние. Все уперлись в рост. А его следовало бы показать психиатру. Но невропатолог госпиталя почему-то такого решения не принял. Психиатры имелись тогда в Благовещенске и Хабаровске. А я без направления невропатолога не мог доказать командиру отряда необходимость и целесообразность такой поездки. Это моя ошибка, о которой я сожалею до сих пор.

      После курса молодого бойца Володю назначили в караул. Поставили часовым на пост в автопарке, который был расположен на окраине военного городка, практически в тайге. Ночью начальник караула, проверяя посты, обнаружил за гаражами труп Володи. Он добровольно ушел из жизни.

      В отряд из Хабаровска и Белогорска прибыла комиссия для расследования ЧП. Следователь допросил меня и забрал медицинскую книжку Володи. В книжке стояли два штампа гарнизонной ВВК о годности его к военной службе.

      Через некоторое время после этого случая меня направили в Ленинград в Военно-медицинскую академию имени С.М. Кирова на Высшие академические курсы по неврологии. Если до учебы я только предполагал наличие у Володи умственной отсталости, то после обучения на курсах окончательно убедился, что он страдал олигофренией и не должен был призываться на военную службу.

      К сожалению, я не сумел убедить тогда в этом командира отряда и врачей Белогорского гарнизонного госпиталя, поскольку мои познания в области психиатрии были на уровне студента.

      Гнилая селёдка

      На зимних квартирах солдат отряда кормили хорошо. Правда, тогда в рационе не было яиц, сливочного масла, молока. В продовольственной службе отряда, с учетом имеющихся на складе продуктов, составляли меню-раскладку на неделю.

      Я или фельдшер по специальным таблицам подсчитывали, какое количество белков, жиров, углеводов и калорий получит солдат за день. Раскладку утверждал командир отряда. Ежедневно я или фельдшер шли в солдатскую столовую на завтрак, обед и ужин «снимать пробу» вместе с дежурным по части. Пищу солдатам выдавали только после того, как я или фельдшер и дежурный по части записывали в специальную книгу разрешение на выдачу. В книге также давалась оценка санитарного состояния кухни-столовой.