Драматургия была скоростным методом управления, более эффективным, чем приказ. Приказом можно снять одного человека, а пьеса «снимет» миллионы, изменив их поведение в нужную сторону. Так и произошло с пьесой А. Корнейчука «Фронт», где критиковался генералитет и его поведение в начале войны. На пьесу сразу поспешили «наехать» обиженные генералы.
Но у А. Корнейчука была защита: «Впервые в советской прессе и литературе высший командный состав Красной армии был представлен в карикатурном виде. В редакцию газеты и ЦК партии посыпались письма, звонки и телеграммы с категорическим требованием прекратить публикацию и автора расстрелять. Если бы критики знали, кто был главным редактором пьесы, они поумерили свой пыл. На титульном листе машинописного экземпляра рукописи пьесы рукой вождя было написано: „В тексте мои поправки. Ст.”. С таким соавтором Корнейчук мог не бояться никого» [2].
Газета «Правда» опубликовала пьесу в четырех своих номерах, тем самым усилила ее воздействие. Она сделала из нее уже не литературное произведение, а политический манифест, которому следовало подчиниться.
Есть понятные причины необходимости этой пьесы для верховного главнокомандующего: «Сталин был кровно заинтересован в том, чтобы снять с себя вину за поражения 1941 и 1942 гг., возложив ее на старых, консервативных генералов. Пусть люди думают: во всем виноваты Горловы, а Сталин, как всегда, прав, отстранив этих самовлюбленных невежд и выдвинув на их место молодых талантливых полководцев. Пьеса „Фронт” должна была способствовать утверждению этой точки зрения в кругах военачальников. Поэтому Сталин дал указания всем членам Военных советов фронтов выяснить мнение высшего комсостава о знаменитой пьесе. Большинство генералов, понимая, какой ответ от них требуется, отзывались положительно» [3].
Кстати, точно так «прорывными» казались пьесы времен перестройки М. Шатрова, А. Гельмана и др. Театры и драматурги, даже не предлагая решений, а просто критикуя, создавали атмосферу необходимости перемен. Произнесенное вслух со сцены, работает как бикфордов шнур в отличие от тех же слов в рамках кухонных разговоров. Когда «кухня» попадает на сцену, это производит эффект разорвавшейся бомбы.
После пьес и фильмов для разговоров с массовым сознанием в каждый дом пришел телевизор, он стал порождать в своих новостях отсылки на тактически правильные мечты и более частотно, и со все большим охватом аудитории. И только в телевизионных политических ток-шоу вновь возникли стратегические мечты. Это как бы разговор о том, чего нет, но что должно быть.
Все это потому, что такие ток-шоу сделаны по законам кинематографа. Здесь есть роли героев и злодеев. Аудитория также является актерами, реагируя по сигналу. Главный