– У тебя кроме Азиза еще есть здесь друзья?
– Полно. Ахмад, Арслан, Саид. Они иногда к моему отцу ходят по пятницам.
– Гмм… это они у твоего отца научились так со взрослыми общаться?
– Не, они отца вообще не слушаются. Только молитву вместе с ним почитают, а как он начнет с ними разговор какой нудный про Бога там или Аллаха так они сразу и отваливают.
– Какое счастье, когда права ребенка находятся под защитой закона, господин адвокат! – ворковала не переставая куратор Ники Анна, – и какое счастье, что наша славная девочка, наконец, получит достойную ее семью!
– Ну, нужно еще дождаться вердикта присяжных, – прихлебывая чай, ответил я, – и все же, давайте вернемся вот к такому вопросу, Анна. Скажите, Ника жаловалась ли вам до этого на своего родителя номер один? Я имею в виду нарушения ее прав.
Анна задумалась на мгновенье.
– Ника очень разносторонний ребенок. И очень толерантный.
– Да что вы, – я вспомнил встречу с Азизом, – нельзя ли поподробнее? Это может пригодиться в процессе.
– О, с удовольствием, – Анна поправила прическу, – может еще чаю?
– О, благодарю вас, – я решительно прикрыл чашку рукой, – итак?
– Как-то раз Ника пошла с одноклассниками на экскурсию в городскую библиотеку. Их новый преподаватель плохо ориентировался в нашем городе и они немного заблудились. Так вот по дороге им встретился подросток-афропеоид, пинавший банку кока-колы и находившийся под влиянием некоторых ммм… медикоментозных веществ. Ника предложила преподавателю спросить у афропеоида как пройти в библиотеку, на что учитель сказал ей, что вряд ли этот юноша может указать туда дорогу. Представляете, какой фашист?
Я энергично закивал.
– Ника тут же вызвала по телефону полицию. Учителю повезло, и он отделался всего лишь месяцем исправительных работ и пожизненным лишением права вести образовательную деятельность. Как видите, наши уроки толерантности всегда были на высоте и на окружных олимпиадах наши ученики регулярно занимают первые места!
– А что все-таки насчет родителя номер один?
– Ах да, простите, совсем отвлеклась. Может еще чаю? – Анна приблизила ко мне свое лицо.
– Благодарю. Так вы хотели сказать…
– Ее, так называемый родитель номер один, всегда мне не нравился. Религиозный фанатик! Удивительно, что он до сих пор еще на свободе!
– Власти в последнее время стали снисходительно относиться к верующим. У вас были какие-нибудь претензии к отцу Ибрагиму?
– Конечно, были! Представляете, однажды он заявляется в школу и начинает поздравлять всех детей с каким-то своим непонятным праздником. Мол, кто-то там воскрес. И пытался их поцеловать по три раза. Правда он быстро это дело прекратил после того, как старшеклассницы, прошедшие усиленный курс сексуального поведения показали ему, как нужно целоваться, – Анна захихикала, прикрыв рот рукой.
Я усмехнулся.
– Кстати, вот еще вспомнила, – затараторила Анна, – когда Нике было десять лет, отец Ибрагим