Да, Лиза, ты докатилась. Носишь еду в платье с пушистым хвостом на заднице, радуешься пельменям и мечтаешь о чашке хорошего кофе. Господи, все бы отдала за капучино! Нежный, мягкий, с молочной пенкой и легкой коричной присыпкой… раньше я пила их литрами, не замечая, как улетают деньги с карточки, а сейчас если бы кто-то повелел написать письмо Деду Морозу, я бы попросила чашку кофе и марципановую конфету.
Голод – одна из самых унизительных вещей, с которыми я столкнулась за этот год. Можно пережить старые разваливающиеся зимние ботинки, отсутствие дома света и отсутствие в холодльнике еды, но чувство облегчения и робкой радости от того, что тебе дают целую тарелку разогретых пельменей, вынести практически невозможно.
Я считаю часы до конца смены. Мысль о том, что, вернувшись домой, я отключусь, едва успев раздеться – единственное, что спасает.
– Елизавета, – строго говорит администратор, когда я подхожу, – а ну-ка, идем.
В душе появляется смутное беспокойство. Что случилось? Этот вопрос я и задаю.
– Случилось. Клиент утверждает, что ты украла у него кошелек.
Руки как-то резко слабеют, и я отстраненно радуюсь, что не держу сейчас поднос, иначе вся посуда покатилась бы по полу.
– Это неправда! Я ничего не брала!
– А вот сейчас и проверим. Показывай сумку и карманы.
Что ж, похоже, я соврала. Вот ЭТО унизительнее голода. Я никогда бы не взяла чужое. Девчонки частенько обманывают подвыпивших клиентов, зажимая сдачу или накидывая в чеке пару лишних позиций, а я даже на это не могу решиться. Даже если знаю, что дома меня из еды ждут чай и пачка овсянки.
Мы заходим в комнату для персонала, и я снимаю с вешалки сумку и куртку.
– Я ничего не брала. Я вообще не заходила сюда с тех пор, как…
Администратор, женщина средних лет с непривычным именем Айжан, не обращая внимания на мои слова, роется в сумке. А когда извлекает оттуда черный мужской кошелек, мне кажется, словно земля уходит из-под ног.
– А это что?
– Я…
– Елизавета, я спрашиваю, что это?!
– Я не знаю, Айжан! Я впервые его вижу, это не я!
Должно быть, кто-то из девчонок испугался, что поймают и быстро сунул мне в сумку. Но как доказать?
– Давайте посмотрим камеры! Я ничего не брала, я даже не знаю, чей он!
Начальница неторопливо открывает кошелек, но он совершенно пуст, только карточки виднеются в специальном отделе. Женщина поднимает на меня глаза, и я читаю в них все: злость, разочарование, обвинение и… что-то еще.
– Что? – онемевшими губами спрашиваю я.
– Лиза, верни деньги по-хорошему.
– Какие деньги, Айжан?! Я! Ничего! Не! Брала!
– Кошелек клиента в твоей сумке. В кошельке были деньги, ровно двадцать семь тысяч рублей. Сейчас здесь пусто. Давай не будем вызывать полицию. Верни деньги, с клиентом я разберусь сама. И пойдешь отсюда на все четыре стороны по-хорошему.
Двадцать