– Налетай на подарки, обитатели Иден-Парка! – бодро заявил отец, но осекся, увидев слезы в глазах Джун. – Что такое?
– Я… правда не хотела.
– Ври больше, – буркнул Тони и заработал строгий взгляд от Фрэнка.
Супер. Теперь еще и отдуваться за ошибки Джун.
– Она разбила кубок, – вяло объяснил Тони, и отец растерянно вскинул брови:
– И все? Из-за этого ты на нее накричал? Тони, сынок, нельзя же так.
И все? Она не просто разбила подарок, а измазала лучшее утро года слезами. И плевать, что Тони шестнадцать, он все равно любил Рождество. Как когда-то любила мама.
Но Фрэнк отмахнулся от его возмущений и полностью переключился на Джун. Усадил ее рядом с собой прямо у елки и начал успокаивать.
– Милая, это вовсе не проблема. Не плачь.
– Я ведь испортила! Ты меня теперь не любишь, да, Фрэнк?
Офигеть, Бэмби изворотливая, как змея.
Тони сложил руки на груди и закатил глаза к потолку, посмотрел на звезду на вершине огромной яркой елки.
– Джун, я всегда тебя буду ценить и любить, независимо от твоих поступков. Ты должна это понять. Не важно, если ты оступишься, все можно исправить. Мы – твоя семья. Будь собой, и все у тебя получится… Ну ладно, ладно. Давай лучше посмотрим, что тебе Санта подготовил.
– Фрэнк, я давно не маленькая, – всхлипнула она.
– Это ты к чему?
– К тому, что я не верю в Санту. Мне пятнадцать, а не пять.
– Погоди, я не понял. Санта-Клауса не существует?? А кто в таком случае принес подарки?.. Генри! Откуда это все?!
Фрэнк изобразил ужас настолько искренне, что Бэмби рассмеялась. Она буквально давилась смехом, будто у нее с плеч упала бетонная плита.
…Тони ярко запомнил то рождественское утро. Казалось, со смехом из Джун вышла тонна страха, природа которого так и осталась загадкой. А еще что-то опасное проскользнуло в болотных глазах. Она впервые глянула на Тони как на равного, с открытым, самодовольным вызовом.
Тогда-то до него дошло: она хочет забрать себе Фрэнка.
Судьба забрала мать, а Бэмби присвоит внимание отца.
Было и другое последствие у этой прилюдной размолвки: Фрэнк попросил Тони и Джун вместе посещать семейного психолога, чтобы они могли лучше понять друг друга и сблизиться.
Мистер Кларксон, старый пройдоха, знал все тайны местной элиты. Он был другом семьи и, сам того не подозревая, взялся за невыполнимую миссию.
– Доброе утро, мистер Кларксон, вы сегодня прекрасно выглядите, – сказала в первый визит Бэмби, и психолог улыбнулся, поправив пальцем очки в золотой оправе, с круглыми желтыми линзами, как у Джона Леннона.
Невысокий, преисполненный чувства собственного достоинства, он гордился копной аккуратно подстриженных седых волос и мало напоминал легенду музыки. Зато в своем деле был мастером – до сих пор…
– Доброе утро, Джун. Как для тебя началась эта суббота?
– Чудесно! Не так ли, Тони? – Она усердно терла правое запястье.
Святая простота. Неужели не понимает,