– Вы… вы ведь следователь? – девушка шмыгнула носом, как сердитый кролик.
И глаза, автоматически отметила Арина, хоть и свежеподкрашенные, были красны, тоже как у кролика. Явно только что плакала. Может, у нее с убитым красавцем роман был? Или она по нему так, издали вздыхала? Что вздыхала – к гадалке не ходи. Ладно, управляющий немного подождет.
– Вы хотели что-то сообщить? – она улыбнулась заплаканной Светлане как можно дружелюбнее.
– Да! Я… я знаю, кто… кто Фи… Фили… – не договорив, девушка задышала часто-часто – ну точно кролик, только уже не сердитый, а испуганный. Ну или нервный просто.
Мишкин с Ариной переглянулись. Стас показал глазами вправо, где за приоткрытой дверью виднелось какое-то служебное помещение.
– Пойдемте, Светлана, – ласково предложила Арина. – Там никто не помешает.
Девушка пошла послушно, как кукла.
Комнатка оказалась маленькой и захламленной. Под потолком негромко гудела трубка «дневного» света. Справа возвышался металлический стеллаж, часть которого занимали мягкие синие мешки (должно быть, приготовленные для прачечной – из одной горловины свисал рубашечный рукав), а на остальном пространстве грудилось то, что, вероятно, когда-то относилось к реквизиту: усыпанная блестками босоножка с покривившимся каблуком, уныло обвисший страусовый веер, грязная ковбойская шляпа, ярко-желтая корзинка, надломленный бильярдный кий… К левой стене притулился узкий стол, в углу за ним громоздилась пирамида барных стульев, похожая на сильно облезлую новогоднюю елку.
Посреди всего этого великолепия красовались два «офисных» креслица. Пошатав их слегка, Мишкин гостеприимно повел рукой:
– Прошу, дамы. Безопасно.
Плюхнувшись в кресло, Светлана опять шмыгнула носом, на этот раз – зло, почти яростно:
– Это Лялька! Точно она! Больше некому!
– Так… – Арина успокаивающе положила ладонь на обшлаг бордового пиджачка. – Давайте по порядку. Кто такая Лялька?
– Да никто! – Светлана пренебрежительно поджала пухлые губки. – Официантка наша. Метр в кепке, а туда же, строит из себя принцессу голландскую! Никто ей не хорош! Типа она вся из себя такая несравненная, что пипец котенку! – она так и сказала, «пипец котенку», Арина едва сдержала смешок. – Типа у нее с Фи… с Фил… типа любовь у них… – девушка опять задышала часто-часто, словно собиралась зарыдать, но справилась с собой, только глазами сверкнула бешено – ну да, гнев способен победить не только печаль, но даже страх и вообще почти любую эмоцию. – Вообще нос задирать начала. Нужна она ему, подумаешь!
– Погодите, Светлана, – остановила ее Арина. – Так у этой Ляли действительно был с погибшим роман, или она все придумала?
– Ну… что-то там вроде было… – неохотно признала та. – Но так, ничего особенного. Да вы сами подумайте! –