Урбанова дрожащими руками открыла сумочку, достала выстреливающий таиландский нож – подарок их сына Афанасия из путешествия по Азии. Перед посадкой на рейс Алекс отдал жене массивное орудие защиты и нападения, а та забыла его выложить.
– Если будут неприятности, скажете, что я вам угрожала, пыталась взять в заложники, убить, зарезать, изнасиловать, придумывайте всё, что хотите, – Урбанова щелкнула потайной кнопкой, и обоюдоострое лезвие, издав четкий звук, исправно выскочило. – У нас нет времени!
– Понял. Где он?
– Я думаю, что здесь, – Алёна ткнула пальцем в экран. – Он на девяносто шестом этаже, надеюсь, что в этом углу, но не уверена.
– Алёш, ты меня слышишь? – она вернулась на связь.
– Слышу, слышу, Заяц, но ничего не вижу, дым, – закашлял он в ответ.
– Ты где? Самолет врезался справа или слева от тебя? – Урбанова отчетливо выговаривала каждое слово.
– Какая хрен… разница?! – муж опять выругался.
– Большая, любимый, очень большая. Сейчас мы будем тебя оттуда выводить. Нужно определить, где ты находишься, – Алёна пыталась его успокоить.
– Через «виртуальную»? – сообразил Алекс.
– Да, только это между нами, – она оглянулась.
– Просёк. Самолет врезался слева от меня, если смотреть снаружи… от вас. Я на девяносто шестом… на противоположной стороне от самолета. Надписи «Выход» нигде не вижу, – несмотря на безысходность ситуации, его голос обрел уверенность. Он почувствовал себя, как на военных учениях: сухо и собранно. – Секундочку, – пропыхтел он и замолчал.
Воспользовавшись паузой, Урбанова быстро объяснила Биллу местонахождение мужа и затараторила:
– Алёш, Алёш, – повторяла она, как позывные, но тот молчал. – Алёшечкааа… отзовись, – ни слова в ответ, только какой-то треск, бурчание и сопение.
– Кажется, вытащил, – просипел, наконец, Нахимов.
Двадцать-тридцать секунд безмолвия довели ее до предынфарктного состояния:
– Кого вытащил?!
– Да я здесь… одного… нашего, кажется, тоже живой. Так куда идти? – пыхтел Алекс.
– Минуточку, сейчас скажу, – она кивнула Биллу.
Тот мгновенно откликнулся и произнес скороговоркой длинную фразу.
– Помедленнее, пожалуйста, и отчетливее, я же так быстро не понимаю, у меня английский второй язык, неродной, – взмолилась Алёна.
Сообразив, наконец, что имеет дело с иностранцами, Билл стал говорить медленно и четко:
– Самолет протаранил здание с девяносто третьего по девяносто девятый этаж. Оттуда, где находится ваш муж, спуститься вниз по пожарным лестницам невозможно: они почему-то проходят по центру здания, путь к ним уже отрезан, – его голос звучал ровно, без интонаций.
– Какой идиот здание проектировал? – возмутилась Урбанова.
– Сейчас это не имеет значения, –