Когда меня в 1976 году перевели в Москву, я в составе комиссии Тыла Вооруженных Сил часто ездил по стране и практически в каждом городе посещал книжные магазины, а если была возможность, то и книжные базы. Из командировок привозил много, интересующих меня книг. Я никогда не покупал «макулатуру» только ради увеличения количества книг в доме и заполнения полок.
После смерти жены я переехал к сыну в Зеленоград и привез все свои книги, хотя он тоже имел большую библиотеку. Но, как я уже говорил, интерес к книгам на бумажном носителе постепенно угас. Я пытался отдать их в библиотеки, детский дом, школы, но все отказались – «Свои некуда девать!».
И тогда я, со слезами на глазах, отвез на тележке к мусорному контейнеру более трехсот прекрасных книг в отличном состоянии. Аккуратно сложил их на бетонной ограде и все книги тут же забрали жители близлежащих домов поселка.
Себе и правнучкам я оставил только самые дорогие сердцу и уму книги, в том числе изданные в 1929 и 1947 годах прошлого века…
Филателия в моей жизни
Вместо предисловия анекдот.
Пришли к подруге три женщины. И начали друг перед другом расхваливать своих мужей. Первая говорит:
– Мой муж прекрасно готовит любые блюда. Я на кухню прихожу только кушать.
Вторая женщина сказала:
– А мой муж уметь шить юбки, платья, блузки и вышивать крестиком и гладью. Я никогда не хожу к портнихам.
Третья подумала и с гордостью произнесла:
– У вас хорошие мужья, но мой муж лучше. Он один на садовом участке построил трехэтажный дом.
Хозяйка покачала головой и сказала:
– Завидую я вам, подруги. А мой муж – гомосексуалист…
Дверь в комнату, где сидели женщины, приоткрылась и муж хозяйки, выглянув из-за двери, сказал:
– Милая! Сколько раз я говорил тебе, что я не гомосексуалист, а филателист.
* * *
Я начал коллекционировать марки в 1944 или в 1945 году прошлого века. Все мальчишки в нашей школе вдруг стали филателистами. Мы почти каждый день бегали на почту узнавать, не поступили ли новые марки. Собирались в сквере у школы, обменивались марками, хвастались друг перед другом, если у кого-то вдруг появлялись новинки.
Альбомов для марок (кляссеров) не было. Хранили марки между листами тетрадей или книг. С конвертов марки отпаривали над кипящим чайником, от клея отмачивали в блюдцах с подсоленной водой.
Мой сосед Вася Дубинин был старше меня на три или четыре года, но мы стали друзьями после того, как подрались. Он был сильнее, поставил мне под глазом «фингал» и разбил нос. После освобождения Корочи в 1943 году от немцев его призвали в армию. Он заканчивал войну в Германии. Вася знал, что я увлекся марками и в письмах присылал мне немецкие марки. У меня только марок с портретом