Выйдя из Дома архитекторов, я решила пойти домой самым длинным маршрутом, чтобы было время собраться с мыслями. Принимая во внимание найденную мною сегодня гравюру и то, как она была спрятана, выходило, что журналист Андрей Щеглов был прав и существует план какого-то парка, где зашифровано место расположения клада. Но тогда встает вопрос – кому и зачем пришлось прибегать к таким мерам? И почему? И самый главный вопрос – как это расшифровать?
Дома, вечером, разложив все имеющиеся у меня материалы и добавив к ним сегодняшнею находку, я попыталась собрать воедино все детали этой головоломки.
На данный момент в моем распоряжении были: портрет неизвестного мужчины, возможно – Христиана Розенкрейца, который я отсканировала с эрмитажного сборника, гравюра с общим видом таинственного партера и усадьбой и два фрагмента плана. Основным моментом для всех них являлась каббалистическая эмблема ордена розенкрейцеров.
Но не хватало двух фрагментов партера, если исходить из главного вида. Я опять попала в тупик и сомневалась, что мне повезет в третий раз.
– Значит, Ромео, нам надо обратиться за помощью, – утешала я кота, который свернулся печальным клубком на диване. – Тем более такой человек есть. Многоуважаемый Виктор Иванович, и мне кажется, что он многого недоговаривает. Думаю, нам надо нанести ему визит без предварительной договоренности. Эффект неожиданности.
Так как тема разговора должна была быть серьезной, то я решила основательно к ней подготовиться. Оригиналы гравюр я с собой брать не хотела, и поэтому весь вечер у меня ушел на обработку и печать гравюр, их фрагментов и деталей надписей.
Я настолько ушла с головой в работу, что, когда зазвонил телефон, подпрыгнула от неожиданности.
– Ты не спишь? – спросила меня Лена. – А то Денис пришел с работы и говорит, что ему надо с тобой срочно поговорить.
– Нет, – ответила я, – сижу за компьютером. Так что можете зайти. Буду ждать.
– Так, так, Ромео, события начинают развиваться вне зависимости от нас, – сказала я своему коту, который проснулся от звонка и теперь сидел на диване и смотрел на меня.
Денис хотел со мной поговорить о статье Щеглова, в этом я была абсолютно уверена. Но о чем именно, можно будет узнать только от него. Мне оставалось только ждать их прихода.
Пока друзья шли к моему дому, у меня было время убрать гравюры и вспомогательный материал, который я подготовила к встрече с Виктором Ивановичем.
Почему-то я считала, что рассказывать им о моих находках еще рано. Сначала я должна сама во всем разобраться.
– Оль, извини, что мы завалились к тебе так поздно, – с места в карьер взял Денис. – Но мне не дает покоя смерть Щеглова. Он как-никак был моим другом, хотя в прямом смысле наши отношения дружбой не назовешь.
– Когда прошел первый шок после известия о его смерти, – начал свой рассказ Денис, – я вспомнил разговор, который произошел накануне его гибели. Он говорил