– Матвей слишком слаб, – с нескрываемой скукой ответил Ангириум и оторвался от объекта наблюдений.– Тебе жаль меня? – удивленно, переходя на тон выше, спросил он Эмортдея, который не успел отвести полный печали взгляд.
– Ангириум, я… – перепугался архистраж и сжал огромные ручища в кулаки.
Видно, он стыдился того, что забыл скрыть эмоции. А они не давали покоя, разрывали изнутри. Эмортдей помнил творца молодым, красивым, полным сил. А теперь…
– Прости.
– Это всего лишь оболочка, – грустно ответил Ангириум, рассматривая старые руки. Кожа на них потрескалась. – Жаль, что она умирает. Я таким родился. Да, друг мой, все мы были рождены, однако природа у всех нас разная. Как и в Городе. Там творится нечто другое, не связанное с людьми и их врожденным умением попадать в передряги.
Его тонкие, почти выпавшие брови, нахмурились, а еле заметные губы сомкнулись и напряглись. Глубоко посаженные глаза уже давно остекленели, зрачки стали тусклыми. Морщины настолько съели его кожу, что она натянулась на вытянутый череп; пальцы рук еле шевелились и казались совершенно безжизненными. То был старик, пусть и всесильный, и могучий, но с виду обычный умирающий от лет мужчина в мятой широкой тунике до пят. Будь он среди людей, его бы спутали с попрошайкой.
Ангириум умолк. Шли часы, а он не шевелился, не подавал признаков жизни, путешествуя в глубинах своего сознания. Высшие воспринимали время иначе, поэтому Эмортдей не заметил, как быстро создатель вернулся к беседе. Сейчас или никогда, решил он.
– Ты не боишься войны? – Cлишком дерзко, подумалось Эмортдею, спрашивать о таком самого Ангириума. Но, возможно, это был единственный шанс прояснить ситуацию. – Город окутан непонятной силой, твоя оболочка саморазрушается… Что-то грядет?
– Я боюсь всего, что несет смерть, Эмортдей. И о войнах между людьми думаю в первую очередь. Именно для этого я сотворил вас. Вы сохраняете баланс, – сухо ответил творец. – Но если ты имеешь в виду войну между архистражами и хранителями, то не беспокойся. Есть история куда важнее. Подойди.
– Вдруг туман – не то, о чем ты подумал? – на всякий случай переспросил Эмортдей. Да кто он такой, чтобы сомневаться в словах создателя? И что значило это «то»?
– Именно то.
– Уничтожим его! И Матвея! Я сотру его в порошок, только позволь…
– Нет, – взгляд Ангириума впился в черную точку. Архистраж преданно опустил голову. В его глазах читалась досада. – Не потому, что я запрещаю. Это невозможно.
– Что?!– не поверил своим ушам Эмортдей и встал в позу, готовясь напасть на незримого врага. – Ты владеешь миром! Сотри Город с лица земли и дело с концом!
– Я пытался. Но сила, окутавшая его, не пропускает меня, будто она… внеземная, – резюмировал Ангириум. – Однако я посеял зерно добра прямо в центре