– Да нет. По-моему это от ваших сумок запах, – зачем-то ответила она, предав меня полностью этим.
Директор встал, не поленился, принюхался и обратился сразу ко мне, когда я уже был красным, как помидор:
– Вова, так это у тебя от сумки запах идет?!
– Да. Это мне в дорогу бабушка положила, – ответил я, как будто на последнем издыхании.
Директор мило заулыбался и неожиданно сказал:
– Так доставай, уважим твою бабушку. Это же наши корни, их любить и уважать всегда надо. Лучше свое домашнее, давно, уже почти со студенческих лет не ел такого. Это ж эксклюзив!
Я достал свой сверток из сумки, расположил все на столе и стал разворачивать бумагу и фольгу, освобождая курицу. По салону самолета мгновенно распространился едкий запах копченой курицы. Мы взяли также по яйцу, разбили и почистили их.
– А соль есть? – спросил Андрей Михайлович у стюардесс. Также взяли коньячку с фужерами и разлили в них жидкость ХО состава.
– Ну, Владимир Владимирович, за успешное начало твоей большой карьеры в угольном бизнесе! – подняв свой бокал, произнес Андрей Михайлович, впервые назвав меня по имени и отчеству с положительной и уважительной интонацией. Мы выпили и приступили к необычной трапезе для отделения бизнес класса самолета. Навряд-ли кто до нас, да может быть и после нас так ужинал в салоне бизнес класса. Тем временем по всему самолету разнесся в полную свою мощь едкий и знакомый для всех россиян, запах копченой курицы и яиц. Это я уже понял по близко сидящим от нас пассажирам эконом класса, которые стали говорить об этом вслух:
– Как в плацкартном вагоне едем! – шутили из салона. Мимо нас проходили бортпроводники и улыбались, с удивленными глазами. Но курицу невозможно было победить и казалось, что ее дух специально веселится, и тревожит весь салон самолета. Меня уже переполняли чувства, кроме стыда еще легкого шока от происходящего и произошедшего за этот непростой день под влияние копченой курицы. А из салона также слышалось:
– А я тебе говорила, давай возьмем с собой в самолет курицу!
– Сейчас только песен не хватает по гитару, – сказал кто-то в салоне. А мы тем временем говорили друг другу душевные тосты и употребляли с удовольствием деревенскую пищу. Андрей Михайлович не оставил без внимания возглас из салона о песнях и обратился ко мне:
– Да, действительно, душевно сидим. Песен не хватает. Петь то умеешь?
– Да, немного.
– А знаешь какие-нибудь народные?
– Да.
Мы еще выпили за это. И вдруг он затянул:
– Эх, мороз, мороз! – я, быстро перебарывая в себе стыд и понимая, что назад дороги нет и нужно поддержать своего коллегу, включился своим врожденным тенором, – не морозь меня! Моего коня…
В этот момент люди в салоне самолета активизировались, и на мое удивление кто-то тоже включился из женщин