– Да, не зря говорят – яблоко от яблони. Не повезло моему мальчику! А что, если она тоже загуляет?! Ох, пропал, пропал мой мальчик! – с удвоенной силой запричитала Шолпан. «Но, она же, рано овдовела, муж помер, оставил её с тремя детками! Ауес был очень хорошим человеком! Я давно знаю эту семью, и в чём вина Кумис? В том, что она родилась красивой?» – вступила в нелёгкий разговор самая добрая их приглашённых женщин. Что – то, похожее на совесть, хорошее чувство зашевелилось в её душе. Или она вспомнила себя, и свою дочь. Многие, в городе Актобе, в своё время также судачили о них. А может, она вспомнила своё прекрасное имя – Амина, что значит в переводе с арабского языка – честная и верная. Тем более, что мать самого Пророка (С.А.С.) звали так. А такие факты обязывают, я полагаю. Амине апай было страшно идти против большинства, как это обычно бывает среди нас, грешных. Но, всё же, она боялась Аллаха и попыталась защитить вдову и её дочь. Щёки женщины покрылись красными пятнами, видно, опять давление подскочило.
«Сытые, самодовольные сучки, забыли, кем были когда – то сами! Можно подумать, ханскими дочерями родились! Забыли божью заповедь – не суди и не обижай напрасно никого, тем более – вдов и сирот! В Аду будете гореть, если не раскаетесь, толстомордые и толстозадые твари!» – примерно так костерила, (про себя!), конечно, добрая апай. А вслух, почти спокойно улыбаясь, сказала: «Простите, мне что – то нездоровится! Наверное, на погоду голова разболелась и кружится! Я пойду домой, хорошо? Спасибо за приглашение!» – Амина медленно встала со стола и пошла в прихожую. Шолпан обиженно надулась: «Что это ты, Аминушка, бросаешь меня! Мы же с тобой, к тому же и землячки, с одного Уральска будем!» Та, вспыхнула, вскинула большие чёрные глаза, но, из вежливости промолчала. Шолпан, вдобавок, была старше её на добрых 10 лет, а Амину приучили уважать старших. И поэтому, она только вымученно улыбнулась в ответ, и ещё раз извинилась. И этой обжоре Гульдане она ничего не ответила, хотя та, не вставая, со своего места, спешно набивая себе рот очередной порцией плова, пыталась задержать Амину. Обжора что – то мычала нечленораздельное, указывая пухлыми руками вернуться на место. Но, Амина твёрдо стояла на своём, и только всем присутствующим мило улыбалась! Зато на улице, женщина дала волю своим чувствам: она шла и громко, распугивая прохожих, ругалась матом и ревела в три ручья. Апай, несмотря на свой, довольно почтенный возраст, оставалась в душе довольно молодой и милой хулиганкой. Она любила, (нередко!) выругаться как прапорщик в армии, или, как пьяный носильщик на вокзале или, если будет вам угодно мой дорогой и любимый читатель – как слесарь местного ЖЭКа, или как грузчик в порту (тоже, под градусом, скорее всего!) Наверное, многие друзья и родственники, также сослуживцы и соседи любили Амину именно за это – весёлый и добрый нрав! В общем, почти все прохожие, а там были и хорошие знакомые, слышали ругательства и угрозы Амины. А в этот самый момент, кумушки, уже насытившиеся вкусной жирной пищей, развалившись в мягких креслах и таких же диванчиках, продолжали обмывать белые косточки вдове и её дочери. И что только не услышала Шолпан о своих новых родственничках. Оказалось, что отец снохи был алкоголиком, ну и семейка! Кудалар (сваты) были не только гулящими, но и пьющими, а ещё, о тихий ужас – спекулянтами! Особенно страшной спекулянткой с большим стажем была её молодая сноха! О Боже, и когда она только всё успела?! И куда только райком комсомола смотрел? Шолпан вовремя вспомнила, куда райком смотрел – ведь начальником снохи в этом самом райкоме был её сыночек Токан! Ах, ах! Почтенная апай чуть не сошла с ума, несчастная получила