Кабатчик удивленно глянул на ведьмака – темный колдун и так одобрительно о церковных символах отзывается. Не ведал кабатчик истинного смысла слов ведьмака. Не понимал, что тот за свою шкуру печется.
– Да что вы, ваше высокопревосходительство! Кресты ещё на них тесать! – выдал шинкарь очередной ответ, содержательный и честный. – Во-первых, я не знаю кто из них какой веры, вдруг на басурманина нарвусь: и ему на том свете неуютно будет; и мне на этом свете аукнется. Во-вторых, они и так не отпетые, да не причащенные, так что отсутствие креста им и там, и тут уже особо не навредит. Ну а в-третьих, эти дебоширы и задиралы, у меня каждый в свое время мой постоялый двор едва ли не в щепы разносил, а я их опосля что, должен по всем церковным канонам хоронить? Нет уж дудки. Пущай лежат и радуются, что хоть так закопал, а не на жаркое нашинковал, прости господи.
Трактирщик перекрестился.
Леший содрогнулся.
Ведьмак поморщился и, несмотря ни на что, ухмыльнулся.
– Ну ты и ляпнул, ха-ха! На жаркое! – оценил ведьмак черный юмор шинкаря. – Ладно, пошли. Ужинать пора.
Объяснение шинкаря по поводу драчунов, ведьмака более чем удовлетворило. Он и сам любил хорошие потасовки, но в последние годы, желающих померяться с ним силой молодецкой не было. Люди были наслышаны о нем и даже самые сильные и отважные среди них, боялись, что он применит свои колдовские возможности, хоть он и заверял, что будет биться по-честному, без ведовского магического мухлежа.
Да и что это он вообще взбудоражился. В самом деле, что за паранойя! Все ему кажется, будто за ним следит нечисть. Она вся уже небось разбежалась по норам и щелям. Трясется от страха, и впадает в бесчувствие от одного его запаха.
Ещё раз оглядев темный лес, ведьмак не узрел ничего подозрительного в округе и вместе с хозяином постоялого двора направился в кабак.
Пришло время лешему перевести дух.
Фу-ф! Не заметил!
Что тут скрывать?! Да! Бульгуна потрясывало от страха. Еще как потрясывало! Но и отваги ему было не занимать. Такое дело, почуять всего в нескольких шагах от себя боевого ведьмака и не впасть ни в истерику, ни в обморок бесчувственный. Да ещё и шинкарь со своим крестным знамением не прибавил ему самообладания, а он и это выдержал. И это говорило о многом.
Внутри кабака все было по-прежнему. Двое только щи дохлебали и теперь сидели попивали самое дешевое вино. Третий недотепа продолжал смиренно лежать лицом в миске. Кабатчик протер стол в углу для дорогого гостя и «милости попросил» «его сиятельство» к столу. «Милостивый сударь» ведьмак принял приглашение.
Пока шинкарь суетился то на кухне, то за стойкой, то в погребке – медленно, но верно и щедро наполняя стол достойной гостя едой, да закусками, – подозрительный ведьмак на всякий случай подстра�