– А где я бритву возьму? – искал уловки Борода, не желая расставаться со своим прежним образом.
Валет завел его в ванную комнату, открыл шкафчик. На полке в стакане стояло несколько пользованных бритвенных станков гламурной – розовой и голубой – расцветки.
– Так это ж бабские, – брезгливо поморщился Борода, разглядывая поднесенную к самому носу бритву, ногтями выдрал из зазора между лезвиями загнутый вопросительным знаком жесткий волосок. – Она ими одно место себе бреет.
– Думаю, что два, – меланхолично заметил Валет. – Но, как правильно ты заметил, это бабская бритва, а не мужская. Можно подумать, в эти места телкам ты никогда свой нос не совал.
– Случалось, – признал Борода. – В самом деле, мужским пользованным станком бриться было бы стремно. Законтачиться можно, как пацаны на зоне говорили.
– Ты свои зоновские замашки, пожалуйста, на родине оставь. За границей в моде политкорректность, даже в Турции, они не теряют надежды в Евросоюз вступить. На курорте ты должен выглядеть прилично и ничем не напоминать вора. Это первая заповедь карманника – внушать людям доверие своим видом. Ты же сам просил меня учить тебя премудростям занятий щипача?
– Просил.
– Вот и слушай мудрые советы.
Борода, тихо матерясь, кромсал маникюрными ножничками с загнутыми лезвиями жесткую, как медная проволока, бороду. Когда участок был расчищен, подходил черед станка. Мыльная пена с черными волосками падала хлопьями на дно ванны. Наконец после получаса мучений преображение было закончено. Из зеркала на Бороду смотрел помолодевший лет на десять парень, в котором он с трудом узнал самого себя. Стиральная машинка вздрогнула и пискнула – одежда была не только постирана, но и высушена.
Валет одевался, Борода прижигал покрасневшие щеки и шею ромом.
– Не жалко дорогое спиртное попусту переводить? – поинтересовался карманник.
– Ну не прижигаться же мне женскими духами, – резонно ответил Борода.
– Тебе погоняло сменить теперь надо, – подколол Валет. – Хочешь, буду называть тебя теперь Лысый?
– Я бороду в Турции снова отращу, – пообещал Борода…
6
Когда Светка проснулась, то сразу же посмотрела на пустое место возле себя, тронула рукой простыни.
– Холодные, давно поднялся, – скорбно произнесла девушка, уже предчувствуя плохое.
На подушке лежала записка. Светка схватила ее, пробежала глазами:
«Света, обнимаю бережно, целую нежно. Ночь была великолепна и незабываема. Провел бы с тобой целую вечность… – прочитала она, – но жизнь жестокая штука. Менты щемят меня из города, попадусь – закроют надолго. Спасибо за все. Не плачь. Даст бог, увидимся еще. Я взял у тебя катушку скотча, маникюрные ножнички и кепку-бейсболку. Твой Валет».
– Какой скотч? Какие ножнички? Какая кепка? – От неожиданного сочетания взятых на память о ней вещей у Светки перехватило дыхание.
Она метнулась в большую комнату