Как всегда, присутствовало несколько групп, причем с разных факультетов, так как первый курс считался в какой-то степени общеобразовательным, и занятий по выбранной специфике было пока еще немного. В основном потоком шли лекции по физике, химии, истории, психологии, технологиям рас галактики и ближайших измерений, космографии и даже космозоологии, разбавляясь различными практическими занятиями. Последнее порой было довольно интересно, особенно то, что касалось всякой инопланетной техники, которую можно было не только увидеть, так сказать, вживую, но и опробовать в деле. Естественно многое из этого Максим видел уже во время своих странствий по слоям инфрса родного мира, но, когда впервые прикоснулся к настоящему изделию рук (или не рук) другого разумного существа, к удивлению понял, что все это ощущается несколько по-другому. Это была не бездушная инфрокопия, эта вещь была настоящей. Каждая трещинка, каждый скол, каждая шероховатость или просто облезлая краска хранили в себе отпечатки не только того мира откуда она прибыла, но и тех рук через которые ей пришлось пройти. Беря в руки очередной артефакт, он чувствовал некий мандраж и дикое желание узнать, откуда эта вещь и как получилось, что она оказалась на Земле, кто создал ее. В эти дни он, наверное, впервые хоть немного понял своего отца, постоянно пропадавшего в своих археологических экспедициях, и его манию поиска следов позабытых цивилизаций. Так что можно сказать, что учеба начинала ему нравиться, хотя несколько раздражало присутствие в процессе обучения некой нотки милитаризма. Все эти отделения, кадеты, курсанты, звания, присеваемые некоторым учащимся, пятничные построения на центральной площади, форма единого неизменяемого покроя, нашивки.… Нет, Максим прекрасно понимал, что это в какой-то мере дань традициям, но порой все это казалось глупым и неуместным маскарадом. Однако привыкаешь ко всему…почти ко всему…
Он вздохнул. Две недели назад Кию неожиданно вызвали домой, и он даже не успел толком попрощаться, так как прилетевший глайдер забрал ее прямо с лекций. С тех пор у него в душе поселилась странная пустота, и даже вечерние посиделки с друзьями не могли ее заглушить. Ему неожиданно стало не хватать этой неказистой худышки, ее постоянного молчаливого присутствия, взгляда ее бездонно-голубых глаз…
– Мы ведь друзья, просто друзья, – пробормотал он, в тщетной попытке заглушить давно рвущуюся наружу мысль.
– Привет, наземникам.
Максим скосил глаза на опустившуюся за соседнюю парту невысокую темноволосую девушку и приветственно вскинул руку.
– Привет космикам, сегодня значит с нами?
– Угу, – кивнула та и, заметив, что Максим оглядывает аудиторию, добавила: – Малышева не ищи, у него сегодня тренировочный полет на симе, – она нагнулась к нему и с заговорщицким видом прошептала. – Но думаю, что я вполне могу его заменить.
– В чем? – несколько наигранно удивился юноша. – Я просто хотел спросить пойдет ли он вечером в спортивку.
– Ну вот ты как всегда, –
