Вот в чем я обвиняю главным образом Джона Ячменное Зерно. Ведь именно их-то, этих славных парней, чего-нибудь стоящих, чья слабость происходит от чрезмерной отваги и пылкой дерзости, – именно этих-то людей он соблазняет и губит так же, как и мягкотелых; но не о них – этих наиболее жалких экземплярах рода человеческого – я веду сейчас речь. Меня заботит другое: Ячменное Зерно губит такое огромное количество самых лучших представителей нашей расы! И все это оттого, что Джон Ячменное Зерно стоит на каждом перекрестке – и на большой дороге, и в любом закоулке, – доступный для всех, охраняемый законом; приветствуемый полицейским на посту; он манит к себе своих жертв, берет их за руку и ведет их в те места, где собираются все славные малые, все смельчаки, чтобы выпить в хорошей компании. Не будь Ячменного Зерна, эти смельчаки все равно родились бы на свет и совершили бы что-нибудь стоящее, вместо того чтобы бесславно погибнуть.
Сколько раз я испытывал на себе, какое чувство товарищества порождает Джон Ячменное Зерно. Иду я, например, по тропинке к водокачке, чтобы там подождать товарного поезда, – и вдруг натыкаюсь на компанию «алки» (так называются бродяги-пьяницы, пьющие аптечный спирт). Тотчас же все здороваются со мной, приветствуют меня и приглашают выпить за компанию. Меня угощают техническим алкоголем, умело разбавленным водой, – и вскоре я уже участвую в общем веселье, в голове у меня шумит; и Джон Ячменное Зерно нашептывает мне, что жизнь – прекрасна, что мы все – храбрые и хорошие люди, что мы – свободные существа, беззаботно, как боги, шествующие по жизненному пути, послав к черту весь мир, где царит условность, сухость ума и души, где все чувства размерены по аршину.
Глава XIV
Вернувшись в Окленд после своих странствований, я посетил пристань и возобновил дружбу с Нельсоном. Он теперь постоянно оставался на берегу и вел еще более разгульную жизнь, чем раньше. Я тоже бóльшую часть времени проводил на суше в компании с ним, лишь изредка совершая короткие поездки по заливу, когда на какой-нибудь шхуне не хватало рук.
Таким образом, мои силы уже не восстановлялись, как в те периоды, когда я не пил и занимался физическим трудом на свежем воздухе. Теперь я пил ежедневно, а при всяком удобном случае напивался допьяна; я все еще продолжал воображать, что секрет Ячменного Зерна заключается в том, чтобы напиваться мертвецки, по-скотски. За это время я здорово пропитался алкоголем. Я буквально жил в кабаках, превратился в их завсегдатая