Да, что и говорить – когда она узнала, кого именно убил Сергей, сразу мелькнула пугающая мысль, что здесь не обошлось без старой раны, зиявшей между ним и этим негодяем Майданским. Но она даже вообразить не могла, что об этом говорят, судачат соседи, что ее, выходит, косвенно обвиняют в случившемся…
Ладно, все это чепуха. Подумаешь, ну, посудачат о ней – не привыкать стать! Все ее счеты к Майданскому – это тако-ой плюсквамперфектум, что и думать о нем не стоит. Куда важнее сейчас убедиться, что Сергея в авдюшкинском старом доме нет и никогда не было!
Однако он оказался именно там.
Видимо, и правда соседи куда лучше знали ее сводного брата, чем сама Лида…
Костя торил тропу всем телом: маленькая лопатка в таких сугробах оказалась практически бесполезной, изредка приостанавливаясь, снимая вязаную шапчонку и вытирая лицо. Лида тащилась следом, испытывая одно желание: снять с себя вообще все. Слишком тепло оделась. Все, что она могла сейчас, – это стащить дубленку и расстегнуть обе кофты. Но стоило остановиться, чтобы попытаться откопать калитку, как мороз начал доставать до всех вспотевших местечек, и она опять оделась.
Кое-как дорылись до основания калитки, кое-как сдвинули ее – чуть-чуть, лишь бы пробраться во двор, ну а тут дело пошло чуть легче: от основных снежных валов дом заслонял палисадник. Проваливались уже не по пояс – только по колено. Ох уж эти нижегородские снегопады… Как разбушуется стихия – нет на нее угомону!
Костя долго чистил крыльцо. Лида, отупевшая от усталости и недобрых предчувствий, которые наконец-то начали ее мучить, смотрела на дверь, чувствуя, что там чего-то не хватает. Не сразу дошло: не хватало замка. Значит…
– Погоди теперь, не ходи, – непререкаемым тоном заявил Костя, потянув на себя створку и убедившись, что она не заперта изнутри. – Погоди, сказал! – рявкнул так, что Лида, вздумавшая было ослушаться, словно примерзла к ступенькам.
Костя вошел. Какое-то время она слышала гулкий топот его валенок по застывшим половицам сеней и кухни. Потом стало тихо. Потом… потом она вдруг услышала голос! Костя с кем-то разговаривал – сначала тихо, потом все более сердито.
«Нашел! – так и ахнула Лида. – Он нашел Сергея! Наверное, тот пьяный, спит там в холоде, вот Костя его будит и бранит!»
Она вбежала в дом, распахнула дверь кухни и сразу уловила какой-то особенный запах – дыма и стужи. У нее сжалось сердце от этого запаха, тошнота подкатила к горлу.
Прижав к лицу сырую варежку, огляделась. На чистом столе три пустые бутылки из-под «Нижегородской», четвертая наполовину полная. Больше ничего, никакой еды. В кухню зачем-то притащен топчан