– Доброго дня вам, сэр! Честь имею – констебль Фланнаган! – полицейский, небрежно кинув ладонь к срезу белого шлема, качнул головой в сторону Корено. – Вам знаком этот человек?
– Знаком, – коротко вздохнул Арсенин, уныло озирая помятую физиономию одессита. – Что он натворил?
– Циничное нарушение общественного порядка в храме святого Ботульфа, что на территории порта находится, – загибая пальцы, начал перечислять Колины грехи полицейский, – неповиновение и злостное сопротивление полицейским чинам, – полицейский аккуратно потрогал распухшее ухо, ожег Корено неприязненным взглядом и добавил: – А ещё он казенное имущество попортил.
Констебль потешно шмыгнул носом и продемонстрировал изумлённому капитану переломленную пополам полицейскую дубинку.
– Так что, сэр, или вы платите за него штраф в размере двух фунтов восьми шиллингов и семи пенсов, – угрюмо буркнул страж закона, запихивая злосчастные обломки себе за пояс, – либо этот злодей ближайшие две недели проведет в тюрьме…
– Вот три фунта, – Арсенин протянул полицейскому несколько купюр, – и сдачи не надо. Э-э-э, любезный! – завопил он в спину выходящим на улицу констеблям. – А наручники? Наручники-то с него снимите!
– Ну и как вы это объясните? – холодно процедил Всеслав, зло поглядывая на растирающего запястья Корено. – Один – в дрова, – капитан кивнул на мычащего во сне Троцкого, – второй в кандалах.
– Я вас умоляю, Всеслав Романыч, – виновато пробубнил Корено, покаянно опустив голову, – не надо портить себе нерв. Я таки виноват, но честное благородное, совсем на немножко.
Арсенин, проигнорировав жаждущий Колин взгляд, набухал себе полный бокал вина, замахнул его залпом и вопросительно уставился на одессита.
– Ну таки шо я имею сказать за эти проблемы? – начал одессит, проводив сиротливым взглядом содержимое капитанского бокала. – Я таки почти не при чем, – и, не дожидаясь, пока занесенный командиром кулак обрушится на стол или того хуже ему на голову, затараторил:
– Ви имели желаний всё знать за первый бастион, и я пошел тудой, как на свидание. И всё было хорошо, как в заведении у Цили Глайхгевихт (ну ви же помните за ту мадам?), но тут мне дорогу перебегает черная кошка, а следом за ней – Болек Дудка!
– При чем тут кошка?! – не на шутку закипая, зло прошипел Арсенин. – При чем тут Болек Труба?!
– Таки Дудка, – втянув голову в плечи, осторожно уточнил Корено. – Труба – тот порядочный биндюжник и живет себе до Одессы, а Дудка таки здесь! Этот поц имел себе гешефтов с торговли и не имел забот за хлеб и немножечко мяса, зато имел желаний жить шо Сёма Рокфеллер, и никак иначе! И таки своего добился. Ён собрал кредитов чуть не со всей Одессы и был таков! Даже старик Тартаковский… шо Тартаковский – сам Беня Крик не имел такого гоп-стопа! Умные люди искали того Дудку в Париже, Лондоне и даже Мадриде, а ён сбежал до Африки не знает головной боли за долги!
Устав