Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования. Филип Шенон

прогрессивной политикой Кеннеди в области гражданских прав. «Моя первая мысль была: это какие-нибудь сегрегационисты с Юга»⁶, – рассказывал он годы спустя. Поработать в комиссии ему предложил Уилленс, тоже выпускник Йеля, которому некий общий знакомый из Огайо рекомендовал кандидатуру Берта. В отличие от большинства своих молодых коллег Гриффин не был новичком в столице: три года назад он работал здесь помощником судьи в апелляционном суде по федеральному округу. Они с женой обожали Вашингтон и были очень рады сюда вернуться. «Я позвонил домой сказать жене, что мы едем в Вашингтон, и не успел положить трубку, как она уже бросилась паковать чемоданы».

      Поступая в Йель, Гриффин рассчитывал, что юридическое образование пригодится ему в карьере журналиста или политика, но в учебе он достиг таких успехов, что и дальше пошел по правовой стезе. Вообще-то Школу права он терпеть не мог: «По-моему, преподаватели там не столько наукой интересовались, сколько тешили свое самолюбие, развлекаясь такими, знаете, старомодными сократическими дебатами». Тем не менее Гриффин проявил себя блестяще и благодаря своим высоким оценкам получил работу в университетском реферативном журнале. «Ну и подумал, наверное, у меня все-таки способности есть», – вспоминал он. Окончив университет, Гриффин и сам не заметил, как юриспруденция затянула его: в числе прочего он два года проработал федеральным прокурором в родном Кливленде. Работа ему нравилась: по его словам, она позволяла выискивать правонарушения, точно как при журналистских расследованиях, которыми он когда-то мечтал заниматься, с той приятной разницей, что тут он представлял закон официально⁷.

      Прибыв в январе в Вашингтон, Гриффин с удивлением обнаружил, что лишь немногие среди его новых коллег имели опыт прокурорской или еще какой-либо работы в правоохранительных органах. Из младших юристов комиссии он оказался единственным, кому доводилось сотрудничать с ФБР, и советовал остальным быть осторожнее: мол, не следует слепо полагаться на компетентность и честность представителей Бюро. Занимая пост федерального прокурора в Огайо, он тесно сотрудничал с агентами из кливлендского отделения ФБР и потому не испытывал особого почтения к Эдгару Гуверу и его конторе. «Шайка бюрократов, – фыркал он. – Только воображают невесть что о своих якобы легендарных талантах». По мнению Гриффина, если бы президента убили в результате сколько-нибудь сложного заговора, ФБР вряд ли хватило бы дедуктивных способностей его раскрыть: «Разве что случайно бы наткнулись».

      Были у Гриффина и более серьезные подозрения насчет Бюро. С самого начала его терзало беспокойство: а вдруг ФБР утаивает какие-то важные сведения, дабы скрыть небрежность собственных агентов, недоглядевших за Освальдом в Далласе? Гриффин рассуждал так: если фэбээровцы проворонили заговор, они любой ценой попытаются это утаить от общественности, и в таком